Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Достижения Суареса следует рассматривать в контексте обстановки. Отчасти он реагировал на ощущение необходимости перемен, нараставшее в испанском обществе, при том, что рычаги аппарата принуждения оставались в руках противников резкой смены внутриполитического курса. С одной стороны, имело место мощное давление тех, кто был заинтересован в продолжении авторитарного правления. С другой стороны, были требования радикальных перемен, исходившие от левых антифранкистов, как социалистов, так и коммунистов. Решающее значение в сближении столь, казалось бы, остро противоречащих друг другу позиций имел основанный на построении консенсуса стиль управления Суареса. Широкой популярностью он не пользовался, сильно уступая в этом отношении лидеру социалистов Фелипе Гонсалесу [524]. Однако приоритетным для себя Суарес считал установление рабочих взаимоотношений с лидером коммунистов Сантьяго Каррильо. Незадолго до этого ветеран Испанской гражданской войны Каррильо получил определенную международную известность в качестве лидера одной из двух крупных «еврокоммунистических» партий (второй была Итальянская компартия во главе с Энрико Берлингуэром) [525]. При этом решение Суареса легализовать коммунистическую партию в 1977 году было, несомненно, наиболее опасным моментом для зарождающейся демократии. Оно вполне могло спровоцировать военный переворот, который положил бы конец процессу демократизации. Эта угроза сохранялась в течение всего периода пребывания Суареса в своей должности, и то, что ему удавалось предотвращать ее вплоть до 1981 года, можно считать его крупной заслугой.

Роль агента демократических перемен может выглядеть странной для бюрократа франкистского режима, но не менее непривычно видеть в ней и лидера коммунистов. Тем не менее на раннем этапе переходного периода Каррильо (скончавшийся относительно недавно, в 2012 году, в возрасте девяноста семи лет) был одним из наиболее важных партнеров Суареса в обсуждении вопросов нового политического строя. Непосредственно после перехода к демократии социалисты получили бóльшую поддержку испанского общества, однако к моменту смерти Франко позиции коммунистов, находившихся на нелегальном положении, также были достаточно сильны. Несмотря на то что легализация этой партии привела в ярость многих представителей высшего армейского командования, дальнейшее подавление коммунистов могло бы иметь серьезные последствия. Прямой конфликт между Коммунистической партией и новой властью мог бы послужить военным поводом для остановки процессов демократизации.

В этой связи давно находившемуся в эмиграции лидеру коммунистов предстояло сыграть одну из ключевых ролей. Сразу же по возвращении в Испанию в декабре 1976 года Каррильо был отправлен в тюрьму, но уже в феврале 1977 года Суарес вступил в переговоры с ним. Лидер коммунистов откликнулся на инициативы премьер-министра. Каррильо согласился признать монархию, флаг и единство испанского государства, несколько успокоив, таким образом, опасения консерваторов [526]. Убедить коммунистов принять конституционную монархию стало большим достижением Суареса. Социалисты согласились на это значительно позже, поскольку после гражданской войны главный водораздел в обществе пролег между франкистами и республиканцами, и левые считали монархию неприемлемой для себя. Как бы то ни было, но Суарес считал присутствие коммунистов в системе вопросом фундаментальной важности и сумел решить его в процессе переговоров с Каррильо. Высшее офицерство открыто высказывало свое возмущение признанием Коммунистической партии в качестве легитимного участника испанской политической жизни, однако эту горькую пилюлю пришлось проглотить. Суарес смело и публично высказывался о своей убежденности в достаточной зрелости испанского общества «для освоения собственного плюрализма», о том, что дальнейшее пребывание коммунистов на нелегальном положении будет означать переход к репрессиям, и о том, что не считает население «обязанным видеть тюрьмы, заполненные людьми, попавшими туда по идеологическим причинам» [527].

Достижением Суареса, еще более выдающимся, чем включение в новую систему Коммунистической партии, стало согласие на самороспуск корпоратистского парламента — кортесов, — члены которого назначались (а не избирались) при Франко. Если бы Суарес просто объявил о его роспуске, его бы незамедлительно арестовали силовики. Вместо этого он занялся созданием коалиции за реформы. Выступив в парламенте с большой речью, он убедительно показал, что, если кортесы хотят избежать конфликтов и подрывной деятельности в Испании, им следует признать «плюрализм нашего общества», что означает наличие легальных возможностей для общественных объединений и политических партий. По его словам, «цели партий вполне конкретны и не в последнюю очередь состоят в приходе к власти. Поэтому, если само государство не предложит им стать на путь легальной деятельности, налицо будет лишь видимость мира, под которой будет зреть подрывная работа». Он сыграл на желании своей аудитории избежать «ниспровержений» и выразил уверенность в том, что собравшиеся понимают, что «конституционный вакуум, а тем более вакуум законности невозможны, и их не будет» [528]. Накануне голосования в кортесах по законопроекту о политической реформе в ноябре 1976 года (спустя всего лишь пять месяцев с момента назначения Суареса премьер-министром) многие наблюдатели по-прежнему были не уверены в его результатах. Однако при голосовании в его поддержку высказались 425 депутатов при всего лишь пятидесяти девяти голосах против. Суарес продемонстрировал свое искусство руководителя не только осознанием и быстрой реакцией на запросы широких слоев общества, но умением заручиться поддержкой старых элит в вопросах, требующих консенсуса. С целью дальнейшего укрепления нового фундамента он вынес закон о политической реформе на всенародный референдум, получив великолепный результат — в его поддержку высказалось 94 % населения.

Суаресу удалось также создать объединение умеренных консерваторов под названием Союз демократического центра (СДЦ). Он образовался в 1977 году и стал самой успешной партией на всеобщих выборах, впервые проводившихся в стране с 1936 года. Одним из следствий демократизации стали обновленные надежды и возможности для сепаратистских движений в Стране Басков и Каталонии. Поэтому исключительную важность имело то, что первые свободные выборы проводились в национальном, а не в региональном масштабе. Националистические и региональные партии обычно лучше выступают на местных выборах на своей территории, чем когда те же граждане голосуют за правительство всей страны. В случае Испании их результаты на региональных выборах были на 15–25 % лучше, чем на общенациональных [529]. Таким образом, наибольшее преимущество на первых свободных выборах в общенациональный орган государственной власти получили партии, пользующиеся популярностью во всей Испании. В первую очередь это была правоцентристская коалиция Суареса и Социалистическая партия под руководством Гонсалеса. Для развития демократии в первые постфранкистские годы было очень важно, чтобы наиболее сильными оказались умеренные, далекие от национализма партии.