Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Национализм и сепаратизм продолжают оставаться проблемой испанской политики и во второй декаде двадцать первого века, но они больше не являются столь же серьезной угрозой для демократической власти [530]. Можно с высокой степенью уверенности говорить о том, что если бы в первые постфранкистские годы они представляли собой риск для целостности испанского государства, то спровоцировали бы тем самым возврат к авторитаризму. Мог быть создан режим, который, опираясь на поддержку военных, насильственными методами подавил бы сепаратизм (хотя это стало бы лишь временным решением), уничтожив вместе с тем и зарождающуюся испанскую демократию [531]. Суарес же, напротив, с самого начала предпринимал меры поддержки умеренных взглядов в Каталонии и Стране Басков, достигнув особенных успехов в Каталонии. В переговорах 1977 года принимали участие представители Баскской национальной партии и каталонских националистов, и Конституция 1978 года предоставила обоим регионам значительные властные полномочия, а также закрепила официальный статус каталанского и баскского языков на этих территориях наряду с кастильским (обычным испанским).

Первое правительство Суареса приступило к работе в обстановке серьезных экономических и социальных проблем, вызванных нефтяным кризисом 1973 года. Вновь назначенный премьер изначально собирался ввести план экономической стабилизации собственным распоряжением. Однако после некоторых размышлений он решил, что масштабу проблем и мер их преодоления будет больше соответствовать получение согласия основных политических сил в виде некоего общего «пакта». «Пакт Монклоа» (по названию резиденции главы правительства) считается одним из наиболее эффективных соглашений в истории демократических преобразований. Пред лицом угрозы масштабных протестов трудящихся Суарес понимал, что должен будет вступить в переговоры с коммунистической и социалистической оппозицией, чтобы добиться понимания и толерантного отношения профсоюзных лидеров к болезненным мерам контроля над заработной платой и запрету на забастовки, предусмотренные правительством на первый год демократического эксперимента. Он провел в Монклоа серию встреч тет-а-тет с руководителями всех партий, получивших представительство в парламенте по итогам свободных выборов июня 1977 года, в том числе коммунистов.

Суарес внес «Пакт Монлоа» на рассмотрение обеих палат парламента только после подробного обсуждения и достижения соответствующих договоренностей на этих встречах. Поскольку партии уже пошли на трудные для них уступки, в нижней палате против пакта был подан всего один голос, а в верхней — три (при двух воздержавшихся). Пакт, подписанный профсоюзами и основными политическими партиями, предусматривал ограничение роста заработных плат в целях снижения инфляции и государственного долга, но зато предусматривал целый ряд политических и общественных реформ, от гарантий свободы слова до легализации противозачаточных средств. Соглашение открыло путь к еще более полной демократизации испанского общества [532]. Плоды политического подхода Суареса, основанного на всеобъемлющем учете интересов, были заметны и при обращении Испании с просьбой о приеме в Европейское сообщество (прежнее название Евросоюза), которое поддержали все парламентские партии. Как и в случаях других стран, уходивших от авторитаризма, членство в ЕС помогло делу укрепления испанской демократии (невзирая на трения последних лет в связи со всемирным экономическим кризисом и проблемами общей валюты).

Признавая необходимость принятия новой Конституции, закрепляющей зарождающийся демократический строй, Суарес понимал опасности ее принятия простым большинством голосов. Выступая в парламенте в 1978 году, он говорил: «Будучи выражением общенационального согласия, Конституция должна приниматься на основе консенсуса, для чего необходимо учесть мнение всех имеющихся политических сил» [533]. Хотя коммунисты уже согласились с тем, что главой государства является монарх, социалистов пришлось убеждать в этом несколько дольше. До самых последних дней разработки проекта новой Конституции они настаивали на том, что испанское государство должно быть и называться республикой. Однако в конечном итоге и они согласились на конституционную монархию в обмен на отмену смертной казни и снижение возраста избирателя до восемнадцати лет [534]. Испания переходила к демократии переговорным путем в большой мере благодаря руководству Суареса. Проект Конституции получил почти единодушную поддержку парламента и одобрение около 90 % населения страны, с единственным крупным исключением в виде Страны Басков [535].

На выборах 1979 года СДЦ Суареса лишь ненамного опередил социалистов и не получил абсолютного большинства в парламенте. В период пребывания на своем посту он никогда не пользовался широкой популярностью в народе. Для левых — слишком тесно ассоциировался с режимом Франко, а с точки зрения правых (в том числе многих высших армейских чинов) он был чересчур либерален и излишне примирительно относился к антифранкистским взглядам. К началу 1980-х годов угрозу для стабильности политической системы стали представлять террористические акты баскских националистов из группировки ЭТА. Количество погибших, в том числе военнослужащих, росло с каждым годом начиная с середины 1970-х годов, что наряду с появлением демократии вызывало недовольство армии. Суарес отдавал себе отчет в том, что его политический авторитет падает, и считал, что, пытаясь продержаться на своей должности полный парламентский срок, может поставить под удар процесс демократизации. Судьба испанской демократии волновала Суареса больше, чем сохранение собственных полномочий, и в конце января 1981 года он подал в отставку с поста премьер-министра.

Убедить коммунистов принять конституционную монархию стало большим достижением Суареса.

Спустя всего несколько недель, 23 февраля, во время заседания кортесов, на котором должна была утверждаться кандидатура нового премьер-министра, в зал ворвалась группа военных под предводительством подполковника Антонио Техеро. Они прервали заседание, сделали несколько выстрелов в потолок и потребовали тишины в зале. Почти все депутаты легли на пол. В числе немногих, кто отказался это делать, был Суарес. Вместе с Сантьяго Каррильо, Фелипе Гонсалесом и еще одним руководителем социалистов его отделили от остальных депутатов. В случае успеха военного переворота их ждала тюрьма. Ключевая роль в том, что этого не произошло, принадлежала королю Хуану Карлосу. Одновременно с налетом военных на парламент на улицах других городов появились танки. Король позвонил командирам армейских соединений и приказал вернуть танки и войска в расположение частей.