Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

И все же к 1958 году политическая система и страна в целом были в кризисном состоянии. Правительства все чаще уходили в отставку. Они пытались адаптироваться к утрате колониальной империи и, в частности, не могли решить проблему Алжира. Правые, армия и в еще большей степени колонисты, в Алжире были убеждены в том, что эта страна должна остаться французской (как это было с 1830 года) вне зависимости от того, что происходит со всеми прочими бывшими колониями. Армия вступила в алжирскую войну с настроением «это не должно повториться» и с убеждением в том, что это последнее место, «где их могут считать нужными и важными», а потеря Алжира будет катастрофой и для них, и для их родины [502]. Уже к 1956 году французская группировка в Алжире, сражавшаяся с повстанцами Фронта национального освобождения (ФЛН) — арабского движения националистов-радикалов за независимость, — насчитывала 400 000 человек, многие из которых были призывниками. Попытки оставить Алжир французским поддерживали даже правительства социалистов, а отношение к критикам войны и использованию в ее ходе пыток было карательным [503]. Сменяющие друг друга французские правительства одно за другим оказывались в ловушке несовместимости исходящего от алжирцев требования независимости и настойчивого желания многочисленного белого населения колонии оставить ее в составе Франции. К этому добавлялся острый вопрос о лояльности армии в случае, если правительство пойдет на слишком большие уступки ФЛН. Любое французское правительство, хотя бы заподозренное в желании предоставить Алжиру независимость, действительно оказалось бы перед лицом угрозы военного переворота.

В мае 1958 года ситуация достигла критической точки в связи с очередным восстанием, но на сей раз не туземных алжирцев, а французских колонистов, разогнавших государственные учреждения в Алжире. Отчасти из сдержанной симпатии к французским колонистам, но в первую очередь ради установления контроля над ситуацией командующий французской военной группировкой в Алжире генерал Рауль Салан создал «Комитет общественной безопасности». 15 мая он выступил с речью, заканчивавшейся словами: «Да здравствует де Голль!». Армия, поселенцы и многие представители парижских политических кругов все чаще и чаще думали о де Голле как о единственном человеке, способном вывести их из тупика. Армия и поселенцы считали само собой разумеющимся, что он будет самым грозным защитником Algerie Francaise. В день выступления Салана де Голль опубликовал краткое заявление, в котором говорил о деградации государства, разочаровании народа, неразберихе в армии и о том, что благодаря «засилью партий» Франция оказалась на пути к катастрофе. Он объявил о своей готовности «принять власть в Республике» [504]. Его возвращению способствовали четыре фактора: его статус героя войны, возвратившегося во Францию в 1944 году и восстановившего целостность государства на демократических и республиканских основах; память о его драматическом добровольном уходе из французской общественной жизни в 1946 году; недавняя публикация его военных мемуаров, не только напомнивших обществу о том, что де Голль ждет своего часа, но и произведших глубокое впечатление своей эмоциональностью и выразительным языком [505]; и, самое главное, достигший низшей точки авторитет государства, находившегося на грани военного переворота [506].

В конце мая Национальное собрание поручило де Голлю сформировать правительство, и это позволило ему начать быстро продвигаться к формированию политической системы, которой он отдавал предпочтение уже давно. Она предусматривала наличие двух глав исполнительной власти в лице президента и премьер-министра при явном преимуществе президента в наличии властных полномочий. Детальный проект новой Конституции разработал верный соратник де Голля Мишель Дебре, ставший первым премьером Пятой республики при президенте де Голле. Конституция в максимальной степени учитывала пожелания де Голля, однако ее согласование было поручено придерживавшемуся аналогичных взглядов Дебре [507]. Явка избирателей на референдуме по конституции 28 сентября 1958 года составила 85 %, и 80 % проголосовавших сказали проекту «да». По сути, это было «да» самому де Голлю [508]. Новая Конституция существенно ограничила возможности законодательной власти в вопросах формирования и расформирования правительства и значительно укрепила институт президентства, хотя и у премьер-министра сохранились значительные возможности влиять на политический курс. Первоочередной сферой ответственности президента были внешняя и оборонная политика, и де Голль в полной мере воспользовался предоставленными полномочиями, уделив особое внимание Европе, вопросам колоний и Французского содружества, а прежде всего Алжиру, вплоть до 1962 года остававшемуся самым насущным вопросом политической повестки [509]. При желании де Голль мог вмешиваться и в другие области, но не пытался установить полный контроль над повседневной работой органов государственной власти. В частности, экономика и финансы были в основном поручены заботам его премьер-министров и министров финансов [510].

Чтобы избежать возвращения к многопартийности, была радикальным образом изменена избирательная система. От различных вариантов пропорционального представительства отказались. Новая система предусматривала выборы в два тура, к участию во втором из которых допускались только ведущие кандидаты (обычно двое). Это давало возможность большинству в Национальном собрании поддерживать работу правительства при сохранении полной свободы критики исполнительной власти депутатами. Новая избирательная система отлично подходила для вновь созданной голлистской партии — Союза за новую республику и была далеко не так хороша для Коммунистической партии. Де Голль не разрешил использовать его имя, но его подчеркнутое дистанцирование было не более чем хитрой уловкой [511]. Он понимал, что без поддержки крупной партии может со временем стать не настолько популярным. Другим желательным для де Голля крупным конституционным изменением, с которым он, однако, был готов повременить, были прямые президентские выборы. Он получил его по результатам референдума 1962 года наряду с семилетним сроком президентских полномочий. Это стало очевидным усилением независимой президентской власти, причем не только для де Голля, но и для будущих президентов, хотя в 2002 году срок полномочий был сокращен до пяти лет [512].

Особенно важно, что созданные де Голлем институты выдержали проверку временем. Впоследствии систему с двумя главами исполнительной власти часто воспроизводили в других странах, особенно в посткоммунистических государствах, но лишь в редких случаях это приводило к столь же удачному сочетанию эффективного управления и демократической подотчетности, как во Франции. В течение пяти с половиной десятилетий существования Пятой республики государственная власть оставалась стабильной, а ее институты получили широкое признание в стране. Это относится и к Социалистической и Коммунистической партиям, хотя против нового политического устройства возражали многие в первой из них и полный состав второй. В 1980-х годах, став президентом Франции, Франсуа Миттеран заметил, что «эти институты создавались не под меня, но отлично мне подходят» [513].