Альбер Шамдор - Саладин, благородный герой ислама

Покинув свое королевство, Фридрих Барбаросса завоевал Византийскую империю. Он не захотел освободить ее, прежде гем басилевс подчинится закону, который ему навязывали, и отдаст в качестве заложников своего сына, брата и большинство сановников своего двора. Он также приказал императору выдать себе пятьдесят талантов золотом, столько же серебром и предоставить корабли, чтобы добраться до Азии. Заложников он освободил, только когда вступил на землю Килидж Арслана. В течение первых трех дней туркменские племена снабжали германцев лошадьми, быками, баранами и другой провизией, но страсть к наживе заставила их сбежаться со всех сторон. Между ними и германским королем вспыхнула война, они тревожили его тридцать три дня. Пока он приближался к Иконии, Котб ад-Дин Малик Шах II, сын Килидж Арслана, собрав войска, дал ему бой. Но он был побежден и изгнан Фридрихом Барбароссой, который разбил лагерь перед Иконией, угрожая атаковать город. Котб ад-Дин Малик Шах II решил второй раз попытать счастья в битве, но удача опять отвернулась от него. Германский король учинил жуткую резню, ворвался в Иконию с мегом в руках и перебил всех жителей. В этой крепости он оставался пять дней, в течение которых Килидж Арслан в обмен на свою капитуляцию просил жизнь и свободу. Двадцать его эмиров были отданы в заложники. Султан Иконии убедил Фридриха Барбароссу двинуться в Таре. Прежде гем враги пересекли границы Малой Армении, сыну Льва волей-неволей пришлось послать к нему мамлюка Хакима с другими военачальниками, приказав им в секретных инструкциях, если это возможно, склонить германцев продолжить свой поход через государства Килидж Арслана. Но когда эти послы прибыли, чтобы выполнить свое поручение, они узнали, что все уже было решено иначе, ибо Фридрих Барбаросса двинулся во главе своих войск в Киликию и остановился отдохнуть на берегу реки. Там, пообедав и выспавшись, он захотел искупаться, и Богу было угодно, чтобы он заболел и спустя несколько дней умер.

После этого случая послы армянского короля сбежали из армии и поспешили сообщить своему господину о смерти Фридриха Барбароссы. Тогда тот заперся в крепости, решив обороняться. Однако сын германского короля приказал вернуть в свой лагерь послов армянского короля и заявил им, что его отец предпринял эту экспедицию, только чтобы совершить паломничество в Святой город, что, приняв командование на себя, сам он не имел другого намерения. Но после всех испытаний, которые ему пришлось перенести, он не простит короля Армении и захватит его государство, если тот будет создавать ему трудности, однако будет считать его своим другом, если ему предоставят свободный проход и обеспечат продовольствием. Под давлением этих угроз король Армении вынужден был подписать с германским королем договор о союзе.

Наконец я должен вам сообщить, что этот последний ведет многочисленную армию. Производя недавно смотр своих войск, он насчитал еще сорок две тысячи конников и пехоту, настолько значительную, что было невозможно подсчитать ее количество. Среди этих воинов поддерживается суровая дисциплина. За малейшую провинность их убивают, и ничто не может защитить их от наказания. Обвинили одного из их военачальников в том, что он перешел границы благоразумия, покарав одного из своих слуг и повинен в чрезмерной жестокости: священники приговорили его к смерти, и он был казнен. Эти люди воздерживаются от всякого сладострастия. Если кто-нибудь из них поддается соблазну, остальные избегают его, как преступника, и налагают на него епитимью. Все они скорбят из-за потери «святого Дома». Я слышал, что некоторые дали обет в течение долгого времени носить только оружие, хотя военачальники не одобряли такое рвение. Терпение, с которым они переносят все тяготы, не поддается описанию. Вот что я знаю относительно нынешнего состояния этих людей. В следующий раз, если будет на то воля Божья, я сообщу вам что-нибудь новое».

Когда Саладин получил это донесение, все поняли, что причин для оптимизма нет. Конечно, если бы он знал, что под Акр прибудет только несколько тысяч изможденных воинов, он улыбнулся бы волнению своего далекого союзника и не стал бы сам пугать своих эмиров во время военного совета, созванного им после ознакомления с этим посланием.

Под Акрой обе стороны приготовились к долгой войне…

В лагерь мусульман, который не был ни более обширным, ни более значительным, чем у христиан, со всей Сирии сбежались торговцы. Ибн ал-Асир рассказывает: «В центре лагеря была широкая площадь, где находились сто сорок палаток кузнецов. Я заметил, что только одна кухня содержит двадцать восемь огромных котлов, каждый из которых способен вместить целую овцу. Я лично подсчитал количество лавочек, зарегистрированных у старшины рынка, и насчитал их около семи тысяч. Заметьте, что это не были лавочки, подобные тем, что встречаются в городах: одна из них была способна обслужить сотню наших, все они были прекрасно снабжены. Я слышал, что, когда Саладин перенес лагерь в Телль-Каррубу, хотя до нее было и недалеко, одному торговцу маслом переезд обошелся в семьдесят золотых монет. Что касается рынка старой и новой одежды, то он поражал воображение. В лагере было оборудовано более тысячи бань большинство из них содержали выходцы из Африки, обычно они объединялись по два или по три человека. Эти купальни были глиняные, окруженные палисадом и циновками, чтобы купающихся не было видно. Посещение бани стоило одну серебряную монету». Поистине благословен тот лагерь, где после битвы можно было сходить в баню, заказать себе массаж и натереться благовониями!

Христиане же проводили свой досуг, строя укрепления под стенами осаждаемого ими города. Отступление Саладина в Телль-Каррубу позволило им заполучить небольшой клочок земли и сжать кольцо окружения. Свои главные усилия они сосредоточили с восточной стороны, начиная с Проклятой Башни, до самого моря. На этом участке они построили три башни, гораздо более высокие, чем стены, и способные вмещать каждая по пятьсот воинов, распределенных по трем этажам. На одном из этих трех этажей находились тараны, используемые для разрушения укреплений, на другом — камнеметы, которые с помощью пружин и крепко связанных канатов точно метали огромные камни, и большие арбалеты, которые метали охваченные огнем железные стрелы, копья, снабженные наколотыми на них горящими шарами, посылали греческий огонь. На последнем этаже находились лучники, которые должны были первыми броситься на приступ по опускаемому на стены подъемному мосту. Хотя эти машины и были примитивными, они прекрасно справлялись со своей ролью. Поставленные на колеса, они могли передвигаться с места на место, но, покрытые с одной стороны толстым слоем сваренной в уксусе кожи, они очень легко воспламенялись.