Альбер Шамдор - Саладин, благородный герой ислама

Тем не менее благодаря тому, что после битвы 4 октября 1189 года обе армии практически не предпринимали активных действий, между христианами и мусульманами постепенно установились добрососедские отношения. Несмотря на ужас, который внушала ему религия неверных, поэт Амбруаз в своей «Истории Священной войны» не смог скрыть восхищения ими:

(Перевод А. Поповой)

Между врагами устраивались турниры. После этих сражений победителя чествовали эмиры и франкские военачальники, которые непринужденно беседовали, пели и танцевали с той же искренностью, с которой спустя несколько дней вспарывали друг другу животы. Вот еще один прекрасный пример: если верить «Книге Двух Садов», то дети, имевшиеся в обоих лагерях, вели себя точно так же, как и старшие: «Однажды, чтобы развлечься, солдаты задумались: почему на турнирах бьются всегда только взрослые, а дети остаются в стороне? Устроим борьбу между двумя детьми, которые будут выбраны в обоих лагерях. И действительно, два ребенка вышли из Акры и направились к двум детям из рядов франков. Один из двух юных мусульман двинулся на одного из христиан, схватил его руками, бросил на землю и пленил. Последний был выкуплен за два динара одним своим единоверцем; когда юный победитель получил эту сумму, он отпустил своего пленника на свободу». Эпизод нам доказывает, что сознание враждующих сторон значительно эволюционировало. Можно ли в нем усмотреть нежелание продолжать войну, которая оказалась трудной и долгой, или же, как считает Рене Груссе, крестоносцы постепенно проникались настроениями местных жителей, начинали их лучше понимать? Мы скорее склоняемся к первой гипотезе, ибо усталость вскоре обнаружится даже у главных военачальников Саладина, которые сочтут, что уже слишком долгое время проводят в седле, добывая себе славу. Это рыцарственное поведение по отношению к противнику встречалось очень часто. Происходили даже необычные вещи, в которые трудно поверить. Например автор «Книги Двух Садов» уверяет, что франки одалживали мусульманам своих женщин. Конечно, речь шла не о женах, которые сопровождали их в Акру, а о юных особах, посланных в их лагерь предусмотрительными властями. Но послушаем эту оригинальную историю из уст самого автора: «Судно с высокими бортами привезло к франкам триста женщин редкой красоты. Их прелести предназначались для тех, кто не имел при себе супруги, и они жертвовали собой, не думая о том, что они делают что-то дурное. Они воодушевляли храбрых рыцарей, становившихся более пылкими в битве после поединка с их красотой. Эти женщины способствовали также сохранению бодрого духа среди нормандцев и сицилийцев, увлеченных убийством мусульман во имя славы Иисуса Христа». Автор «Деяний франков» уже замечал, что женщины, не принадлежавшие никому конкретно, оказывали во время Первого крестового похода реальную помощь. Они вдохновляли на битву крестоносцев, легко превращавшихся в мистиков под воздействием приливов страсти и исступления, которые вызывал каждый крестовый поход. Благодаря женщинам доспехи начищались до блеска, а удар мечом, несущий смерть, становился более правильным и точным. Неважно, что эти куртизанки были далеко не самого благородного происхождения, ведь своим присутствием они смягчали жестокость и помогали без злобы переносить испытания. Не будем забывать, что крестовые походы доводили мужчин до изнеможения, что среди воинов были люди как высокого происхождения, так и бедняки, пришедшие из затерянных деревушек, что по мере того, как они пешком продвигались из Малой Азии на юг, оставляя за своей спиной сотни километров, пополнять продовольственные запасы становилось все сложнее, а военная добыча была все более незначительной. Крестоносцев мучили голод и жажда. Альберт Ахенский в своей «Книге о христианском походе ради возрождения святой Иерусалимской церкви» рассказывает, что люди изнемогали от жары в тяжелых доспехах. Чтобы раздобыть себе немного еды, они продавали свои щиты и кольчуги, грузили свой скарб на мулов, а уже через день выбрасывали поклажу и готовили из вьючных животных жаркое. В этой огромной, постоянно бурлящей массе различных народов, беспрестанно подверженной голоду, эпидемиям, религиозному возбуждению, торговали буквально всем. Питаясь стеблями высушенной зелени и чертополоха, живя в палатках, которые загнивали от дождей, эти крестоносцы из всех социальных слоев и королевств, привлеченные прелестью напряженной совместной религиозной жизни, тяжело болели и умирали, и поэтому понятно, почему в войске была такая свобода нравов и почему на протяжении долгих лет крестового похода каждый в конце концов устраивался так, как может в данных необычных обстоятельствах. Вот почему присутствие женщин под Акрой не должно нас удивлять. Впрочем, эти милые христианки с такой белой кожей были незаменимыми помощницами. Автор «Книги Двух Садов» утверждает, что для того чтобы соблазнить их, многие мамлюки оставили лагерь Саладина и отреклись от ислама. Эти непредвиденные результаты, с таким жаром проповедуемой и в Европе, и в Азии священной войны, должны были вызвать в обоих лагерях беспокойство у истинно верующих, которые наверняка задавались вопросом, не разрушат ли эти слишком близкие взаимоотношения самые лучшие надежды. «Что делается с честью мусульманина? — читаем в одном из писем той эпохи. Где гордость верующего, мужество ярого приверженца религии? Мы не перестаем удивляться бездеятельности сынов ислама перед триумфом неверных. Никто не отвечает на зов оружия! Никто не наказывает за оскорбления!» Этот текст говорит нам о низкой боеспособности, которую обнаруживали тогда войска Саладина. Похоже, что военная инициатива ему больше не принадлежала. По правде говоря, в распоряжении Саладина не было необходимых средств, чтобы предпринять решительные действия. К тому же его эмиры испытывали усталость и недовольство. Саладин сам чувствовал себя усталым, во время осады Акры его будут одолевать изнуряющие приступы лихорадки, один из которых вынудит его соблюдать полный покой. Таким образом, положение Айюбидов в этой войне было не безупречно. Саладин возглавлял государство, субъекты которого по-разному реагировали на возникшую опасность. Он руководил правительством, где далеко не все были в равной степени обеспокоены событиями, способными привести к угрозе основам и даже самому существованию их страны. Вместе с более или менее верными ему сторонниками Саладин вот уже двадцать лет сражался, чтобы защитить от христианского вторжения псевдофедерацию султанатов, которые хотя и объединились в грозный час, но не были готовы к тому, чтобы создать благодаря политическим изменениям, потрясшим Ближний Восток в последние годы, сирийское государство, которое могло бы играть в будущем значительную роль в истории Востока…