Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Однако даже при самом благоприятном развитии событий, даже при опоре на новые технологии все равно потребуются месяцы и месяцы, чтобы произвести вакцину в больших количествах. Кроме того, большая часть вакцин, поставляемых в США, производится за границей, и в случае смертельно опасной пандемии возникает вопрос, не запретят ли власти иностранных государств экспорт вакцин до тех пор, пока не обеспечат ими собственное население.

Некоторые противовирусные препараты, такие как осельтамивир и занамивир, все чаще используют для облегчения тяжести течения болезни; кроме того, если их принимать профилактически, они способны снизить риск заражения — но только во время приема. Но все же у них ограниченная эффективность, а вирусы вырабатывают резистентность к этим препаратам.

Таким образом, современная фармакология — отнюдь не универсальное решение проблемы пандемии.

Что еще можно сделать? Как уже говорилось, в последнее время власти многих стран разрабатывают так называемые нефармацевтические меры, то есть способы смягчения последствий пандемии при помощи мер общественного здравоохранения.

На этот вопрос нет простого ответа. Вирус передается по воздуху, поэтому его можно вдохнуть (и это, похоже, основной способ передачи заболевания), но он способен выживать и на поверхностях — скажем, дверной ручке или пивной банке — по меньшей мере в течение нескольких часов, а то и дней, в зависимости от температуры и влажности воздуха. Таким образом, если открыть дверь, а затем прикрыть рот при зевании, то можно заболеть. Единственный способ избежать заражения — полностью изолироваться от общества на шесть — десять недель: ни с кем не общаться, не принимать курьеров, не выходить на улицу и так далее.

Это неосуществимо — так же, как невозможно, за редчайшим исключением и в чрезвычайных обстоятельствах, полностью изолировать населенный пункт. (В 1918 г. это получилось у нескольких островов и поселений, но в наши дни количество успешных попыток было бы еще меньше.)

Таким образом, польза нефармацевтических мер — с подачи властей или по инициативе самих граждан — тоже представляется ограниченной. Но даже если те или иные меры приносят ограниченную пользу, они должны быть последовательными. Основываясь на исследованиях того, что делали города США в 1918 г., специалисты по моделированию пришли к выводу: если «наслаивать» такие меры — как правило, разного рода «социальное дистанцирование», — это позволит хотя бы растянуть время вспышки гриппа в населенном пункте, что облегчит нагрузку на местное здравоохранение. Исторические данные, использованные в некоторых моделях, были ошибочными, а при оценке таких действий 1918 г., как закрытие школ, ни одна модель не учитывала, что в городах, попавших под волну, у населения, скорее всего, уже сформировался некоторый иммунитет и это могло повлиять на результаты.

Однако все эти нефармацевтические меры — не единственные доступные инструменты. Есть еще одна вещь — карантин, хотя он и бесполезен. Нет, при ряде заболеваний карантин имеет смысл, и теоретически в определенных условиях от него могла бы быть польза и при гриппе — но только теоретически. О его бесполезности свидетельствует исследование обстановки в армейских лагерях в 1918 г. У армии имелись данные о 120 тренировочных лагерях — в 99 был введен карантин, а в остальных нет [1019] George Soper, M. D., «The Influenza Pandemic in the Camps», листы без нумерации и даты, коробка 394, группа записей 112, Национальный архив США. . Однако между первой и второй группой не было разницы в смертности — не было даже разницы между длительностью самих вспышек. Впрочем, не все так просто: ученый-эпидемиолог, проводивший это исследование, обратил внимание не только на общие цифры, но и на детали, и обнаружил, что из 99 лагерей, которые прибегли к карантинным мерам, чуть больше десяти ввели по-настоящему жесткий карантин. Только он и оказался полезным. Но если в подавляющем большинстве армейских лагерей, да еще и в военное время, так и не смогли обеспечить достаточно строгий (и, следовательно, эффективный) карантин, то о чем можно говорить в случае с гражданским населением в мирное время?

Закрытие границ тоже не принесло бы особой пользы. Невозможно перекрыть торговлю, воспрепятствовать возвращению граждан домой и так далее. Это парализовало бы экономику и значительно усугубило бы проблемы в цепочке поставок, поскольку прекратился бы ввоз товаров в страну, включая товары медицинского назначения (лекарства, шприцы, спецодежда и т. д.). При этом модели демонстрируют, что закрытие границ с 90 %-ной эффективностью задержало бы пандемию всего на несколько дней, максимум на неделю, а 99 %-ная эффективность — максимум на месяц.

Рядовым гражданам остается лишь прибегать к простейшим, обыденным мерам — например, мыть руки. Конечно, делать это дисциплинированно — каждый раз, каждый день, неделями, месяцами — трудно. Но дисциплина важна. Вспышка «атипичной пневмонии» — показательный пример: большинство умерших были медицинскими работниками, и есть обоснованные подозрения, что большинство из них заразились сами, пренебрегая средствами защиты и протоколами безопасности, прекрасно им известными. На самой первой встрече, посвященной обсуждению нефармацевтических мер, глава отдела инфекционного контроля одной гонконгской больницы, у которой были лучшие показатели по безопасности, подчеркнул: он специально проверял, чтобы все сотрудники строго следовали этим протоколам. (То же самое можно сказать и о практически всех больничных инфекциях: в лучших с точки зрения инфекционного контроля больницах всегда есть персонал, который обращает внимание на любые мелочи и не пытается обойти правила. Успех зависит от строгости, внимания и дисциплины.)

Маски практически бесполезны, за исключением очень конкретных ситуаций (например, дома, где есть больные). Самое разумное решение — надеть маску на самого больного: при чихании и кашле она удержит капли, которые в противном случае разлетятся по комнате. Это факт, доказанный еще в 1918 г. Но наденут ли родители маску на больного ребенка, если это причинит ему дискомфорт? Наверное, наденут, если будут понимать, что это защитит остальных членов семьи. Маска и своевременное мытье рук могут обеспечить защиту (пусть и не самую надежную) тем, кто находится в тесном контакте с больным человеком. Маски-респираторы с классом защиты N95 и выше были бы более уместны (они действительно работают), но их надо правильно подгонять по размеру и правильно носить. А это сложнее, чем кажется. Как показало одно исследование, спасатели, которым приходилось входить в дома, пораженные токсичной плесенью, знали, что надо надевать респираторы, однако почти в 60 % случаев носили их неправильно. Кроме того, маски N95 очень неудобны. В определенных ситуациях (и для некоторых людей) они полезны, но в обычных условиях их ношение не имеет смысла.