Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Другие рекомендации, как правило, просты и очевидны: например, больные дети не должны ходить в школу (у нас это принято), а больные взрослые не должны ходить на работу (у нас принято обратное). Еще одна рекомендация — «кашлять согласно этикету», то есть при чихании и кашле прикрываться локтем, а не ладонью: рано или поздно вы возьметесь этой рукой, например, за дверную ручку. Удаленная работа — тоже вполне очевидное решение, хотя интернет-сети могут и не выдержать такой трафик в часы пиковой нагрузки.

В случае очень тяжелой и смертельно опасной пандемии федеральные и местные власти могут прибегнуть и к более решительным мерам — таким, как закрытие театров, баров и даже запрет спортивных мероприятий (в 1919 г. был отменен даже финал Кубка Стэнли) и богослужений.

Пожалуй, одна из самых спорных нефармацевтических мер — закрытие школ, потому что вышеупомянутые радикальные шаги были бы уместны только в самом отчаянном положении. А вот закрыть школы можно и в менее серьезной ситуации, что делает это решение гораздо более трудным.

Есть довод в пользу закрытия школ: поскольку у взрослых гораздо больше возможностей для перекрестной защиты от воздействия других разновидностей вируса гриппа, дети, как правило, переносят болезнь тяжелее. Кроме того, дети не так дисциплинированно пользуются носовыми платками при чихании, забывают мыть руки и т. д., поэтому легче передают грипп и другие инфекционные заболевания, причем не только друг другу, но и взрослым. (Когда детей начали прививать от пневмококка, это привело к снижению заболеваемости пневмонией среди пожилых людей — их бабушек и дедушек, причем значительному снижению — от 38 до 94 %.) Безусловно, школы сыграли важную роль в распространении вируса во время пандемий 1957, 1968 и 2009 гг., да и во время сезонного гриппа дети часто разносят инфекцию. Однако закрытие школ ложится экономическим бременем на работающих родителей — ведь эта мера, как и другие подобные меры, эффективна лишь на дальних дистанциях и школы придется закрыть на несколько месяцев. Такие экономические потери могут иметь смысл лишь в случае смертоносной пандемии, но не в случае легкой пандемии. В 2009 г. Центры по контролю и профилактике заболеваний рекомендовали (они не могут распорядиться или запретить, только рекомендовать) закрывать школу на две недели, если среди учеников или учителей был выявлен случай гриппа. Доктор Д. А. Хендерсон, эксперт в области общественного здравоохранения, который заработал огромное уважение своей работой по борьбе с оспой, устроил настоящий скандал. ЦКЗ пришлось отозвать рекомендации и заявить, что закрытие школ — «неэффективная» мера в отношении вируса. Я поддержал это заявление. Теперь ЦКЗ будут рекомендовать закрывать школы только в случае тяжелой пандемии. Это правильное решение.

Кроме того, есть данные за 1889, 1918 и 1920 гг., которые опровергают утверждение, будто именно дети — главные «разносчики» гриппа. Этому вопросу были посвящены четыре современных исследования, проведенные тремя разными группами в Англии, Бостоне и Детройте. Ученые пришли к общему заключению: первыми заболевшими в семьях в 80–85 % случаев были взрослые, а не дети школьного возраста. Детройтское исследование также показало, что в ходе эпидемии заболеваемость среди взрослых уменьшалась, но зато возрастала среди детей. Это означало, что взрослые заражали детей, а не наоборот. К сожалению, когда я рассказал об этом специалисту ЦКЗ, он ответил: «Я не верю этим данным». Напрасно. Данные, скорее всего, точны: возможно, результаты этих исследований можно считать исключениями, статистическими аномалиями, но над ними работали знающие эпидемиологи. Эти результаты следует изучить, в них необходимо разобраться — политические последствия могут быть слишком значительными. (Одно из возможных объяснений заключается в том, что вирусы 1889 и 1918 г. сильно отличались от ранее циркулировавших и у взрослых не было перекрестной защиты, следовательно, иммунная система детей и взрослых реагировала одинаково — как будто ранее никто не подвергался воздействию этих вирусов. К 1920 г., напротив, переболели или контактировали с больными практически все, поэтому иммунитет тоже реагировал у всех одинаково.)

Наконец, для того чтобы любые нефармацевтические меры были эффективны, граждане должны соглашаться с рекомендациями и с готовностью их выполнять. Это будет непросто. Например, в Мехико в 2009 г. власти рекомендовали людям носить маски в общественном транспорте (мера, по сути, бесполезная) и раздавали их бесплатно. На пике общественного страха маски носили 65 % жителей мексиканской столицы, но уже через четыре дня это число снизилось до 27 % [1020] Bradly J. Condon and Tapen Sinha, «Who Is That Masked Person: The Use of Face Masks on Mexico City Public Transportation During the Influenza A (H1N1) Outbreak (July 4, 2009)», Health Policy 95, no. 1 (Apr. 2010): 50–56. doi: 10.1016/j.healthpol.2009.11.009. Epub Dec. 4, 2009. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19962777 . .

Между тем абсолютно необходим постоянный мониторинг поведения вируса. Если оно изменится — как в 1918 г. во время второй волны по сравнению с первой, — будет необходима адекватная реакция. Наблюдение крайне важно не только до, но и во время пандемии.

Проблемы, связанные с пандемией, очевидно, огромны. Но самая большая проблема заключается во взаимоотношениях между властью и правдой.

Важная составляющая этих взаимоотношений — способность политических лидеров понимать, что такое истина, и принимать ее. Единственный урок, который можно извлечь из пандемии 2009 г., — власти слишком многих стран оказались на это не способны. У руководства западных стран (и не только), а также у Всемирной организации здравоохранения были готовы планы на случай пандемии. Это были разумные планы, они включали в себя грамотные рекомендации. Многие из этих планов пытались ограничить роль личности путем изложения конкретных шагов, которые следует предпринять (или не предпринимать) на основании определенных критериев и факторов. Однако планирование не равнозначно подготовке, и слишком многие политические лидеры проигнорировали эти планы. Поначалу чиновника мексиканского правительства, который отвечал за чрезвычайные ситуации в области здравоохранения, вообще не звали на многие встречи высокого уровня, посвященные пандемии. В Бразилии были проблемы с распространением информации, а в южных регионах страны отмечались самые высокие в мире показатели смертности. Министр здравоохранения КНР Чэнь Чжу заявил, что пандемия не коснется Китая и что вирус не попадет на китайскую землю: «Мы уверены, что предотвратим эпидемию и сможем сдержать распространение вируса гриппа H1N1». Франция требовала, чтобы Евросоюз отменил все рейсы в Мексику и из Мексики. В Египте забили всех свиней. Индия задумывалась, не закрыть ли на карантин населенные пункты, где был выявлен грипп. Однако все эти меры были бесполезны. Мексика потратила 180 миллионов долларов на борьбу с вирусом, но понесла экономические потери в размере 9 миллиардов долларов из-за нерациональной реакции торговых партнеров [1021] Презентация Сиро Угарте от 13 ноября 2017 г. на Smithsonian Conference on Influenza, https://www.smithsonianmag.com/science-nature/watch-livestream-next-pandemic-are-we-prepared-180967069 . . Не слишком-то благоприятный результат, если наша задача — стимулировать открытость и прозрачность властей в случае новой эпидемии…