Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Роберт Хадсон, министр внешней торговли, был противником политики умиротворения, однако являлся одним из тех служащих, которые, очевидно, больше ценили свое служебное положение, чем свои убеждения. Он скорее стал бы молчать, чем подавать в отставку; значительную часть своего служебного времени он проводил вне кабинета и вне парламента, поругивая своих коллег по кабинету, а остальное время с ними же тратил на обеспечение поддержки политики Чемберлена. Его, должно быть, огорчала необходимость вести переговоры с Вольтатом и убеждать последнего, что, в сущности, Англию и Германию разъединяло не что иное, как крупный заем, который Англия предложит, а Германия проглотит; но Хадсону было предложено вести переговоры именно в таком духе, и он это делал. Не успел Вольтат переварить приятную новость о займе, как получил депешу, в которой Гораций Вильсон предлагал ему встретиться, но не на Даунинг-стрит, 10, а у себя дома в Кенсингтоне. Когда Вольтат явился в указанное место, Вильсон особо подчеркнул, что тайные встречи одобрены самим премьер-министром, но факт ведения переговоров Англии с Германией пи при каких обстоятельствах не должен стать достоянием прессы или французского правительства. «Политическое будущее мистера Чемберлена находится в ваших руках, — сказал Вильсон. Если сведения об этих переговорах просочатся в прессу или о пих узнают французы, разразится огромный скандал и мистер Чемберлен будет вынужден уйти в отставку».

Вильсон не привел никакого оправдания тому факту, что, ведя переговоры с Вольтатом на таких условиях, он и Чемберлен преднамеренно обманывали своего француз-

ского союзника. Но ото еще не все; они также обманывали свой собственный Форин Оффис, английский кабинет и парламент; правда, Чемберлен уже давно перестал беспокоиться по этому поводу.

Последующие события наглядно показывают методы работы Чемберлена и его когорты и дают объяснение тому обстоятельству, что очень немногие из их махинаций можно детально проследить в официальных документах, когда британское правительство в конце концов откроет к ним доступ. О своих последующих переговорах с Вольтатом, а затем с немецким послом фон Дирксеном Гораций Вильсон направлял определенные донесения в Форин Оффис, «чтобы держать его в курсе». Но даже сегодня Вильсон признает, что те донесения были, «возможно, несколько неполными», и любой, кто заглянет в соответствующие немецкие донесения, которые являются исключительно обстоятельными, не может не согласиться, что английские донесения лишены многих деталей и существенных фактов.

Например, во время одной из встреч в доме Вильсона он сказал Вольтату, что, несмотря на всю шумиху в прессе, все еще имеется возможность англо-германского сотрудничества; необходимо только определенное усилие, чтобы создать условия, «которые сделают такое сотрудничество осуществимым».

Вильсон доносил в Форин Оффис об этой части беседы, однако то, что было во второй части беседы, в английских документах отражения не нашло.

В ходе беседы секретарь Вильсона принес ему меморандум, заранее подготовленный им самим и Чемберленом без согласования с Форин Оффисом или с членами кабинета.

Содержание меморандума заставило Вольтата подскочить от удивления, а Дирксен послал Риббентропу срочное донесение. Сообщение не вызвало у Гитлера взрыва хохота только потому, что он и не ожидал ничего иного; немецкий канцлер предвидел именно этот шаг со сто роны Чемберлена, когда убеждал своих генералов, что Англия не будет воевать.

Вильсон предлагал начать секретные двусторонние переговоры с Германией, о которых ничего не должны были знать пи Франция, ни Италия и, уж конечно, пи русские, ни поляки. Вильсон даже предложил провести 250

переговоры в какой-либо нейтральной стране, на-пример в Швейцарии 42 42 Оценивая позицию Англии на англо-германских секретных переговорах (они тайно велись английским правительством одновременно с англо-франко-советскими переговорами в Москве) в Лондоне летом 1939- года, германский посол в Англии Дирксен отмечал в составленной им позднее записке, что инициатива этих переговоров исходила от ближайшего соратника и советника Чемберлена Вильсона, который развил программу широкого урегулирования англо-германских отношений. «Программа, — писал Дирксен, — предусматривала соглашения политического, военного и экономического характера. В политической сфере предусматривался пакт о ненападении, чтобы дать возможность англичанам постепенно отделаться от своих обязательств перед Польшей...» Иными словами это означало, что правящие круги Англии демонстрировали свой отказ от выполнения выданных гарантий в то самое время, когда еще не высохли чернила, которыми были подписаны английские гарантии Польше. Особое место наряду с пактом о ненападении отводилось пакту о невмешательстве, который должен был включать, как отмечал Дирксен в своей записке от 21 июня 1939 года, «разграничение расширенных простт ранств между великими державами, особенно между Англией и Германией». Это было открытое предложение договориться с Германией о разделе мира и сфер влияния, решить все вопросы без Советского Союза и главным образом за счет Советского Союза. (Фальсификаторы истории. Историческая справка. Госполитиздат, М, 1948, стр. 49—55; Документы и материалы накануне второй мировой войны, т. II. Архив Дирксена (1938—1939 гг.). Госполитиздат, М., 1948, стр. 70—77, 215—216.) — Прим. ред. .

Английское правительство все еще считало, что деньги были тем смазочным материалом, которым следовало подмазать англо-гермапские отношения. Такой подход был вполне естественным, поскольку именно этим смазочным материалом пользовались Чемберлен и Вильсон большую часть своей жизни, чтобы подмазывать колеса торговли: Чемберлен — в качестве министра финансов, Вильсон — в качестве представителя министерства торговли на переговорах с упорствующими профсоюзными лидерами.

Поэтому Хадсону было предложено позвякивать монетой перед немцами в перерывах между конфиденциальными встречами Вильсона с Вольтатом и Дирксеном. Подробности этого вопроса относятся к числу любопытных, еще не выясненных полностью загадок того периода. Какую сумму Хадсон предложил немцам — 500 миллионов или 1 миллиард фунтов стерлингов? Как, учитывая большую секретность, на которой настаивали Чемберлен и Вильсон, вся эта история просочилась в прессу? Ведь неожиданно лондонская газета «Дейли экспресс» поместила статью своего политического обозревателя, в которой на-мекалось на переговоры о предоставлении Германии займа. За этим последовало интервью с Робертом Хадсоном, который сам признал, что такие переговоры имеют место. Кто разгласил эту тайну?