Булат Рахимзянов - Москва и татарский мир

Слобода — часть города, обычно заселенная людьми одного рода занятий (слобода казачья, солдатская, стрелецкая и т. д.).

В июле 1553 г. Абдаллах бин Аккубек уже владел Юрьевом: он прибыл в Коломну, для защиты от нападения крымского хана, из Юрьева-Польского.

В договорах Ивана III 1486 г. с Борисом Волоцким и Андреем Углицким «Дмитров, Ростов, Медынь, Серпохов, Хотунь» фигурируют в качестве районов, являвшихся наследством Юрия Васильевича Дмитровского и представлявших, видимо, объект удельных притязаний.

Серпухов вплоть до середины XѴ в. входил в удел серпуховских князей.

Сотная — документ на право владения.

Села в уезде были отданы мирзам «со всеми доходами»; мирзы могли собирать с крестьян все доходы, какие они считали возможными. С этих сел правительство не собирало никаких податей.

В денежные средства из городских доходов входили: кабацкие, мытные, перевозные деньги, а также оброк с посадских людей и за рыбную ловлю. Эти доходы фиксировались и засчитывались в жалованье.

Окольничий — придворный чин и должность в средневековой Руси, второй по значению после боярина.

Осадный голова — одно из специальных военных должностных лиц Московского государства, находившихся при городовом воеводе, назначавшихся центральным правительством и порою являвшихся товарищами воеводы или даже самостоятельными начальниками при отсутствии воеводы.

Факт подчинения (пусть и номинального) русских князей Чингисидам — вероятно, отражение системы местничества, в которую выходцы из позднезолотоордынских государств вписывались в полной мере.

Бейлик (беляк) — небольшое феодальное владение, управлявшееся беем (беком).

По собственной ли воле татарские ханы и султаны выдавали грамоты православным монастырям? Не исключено, что и факт предоставления налоговых иммунитетов самим таким правителям, и от них — церковным институтам — жестко регламентировался центральными московскими властями.

Проторы — расходы, издержки.

Интересно, что на эти же владения тому же игумену Троицкого Белопесоцкого монастыря в июле 1511 г. была дана жалованная грамота от имени великого князя.

В дальнейшем, в 1507 г., Каширским Троицким Белопесоцким монастырем была получена оброчная грамота, предоставлявшая право монастырским людям не платить дань, поворотное и другие пошлины при условии внесения в казну медвяного оброка. С. М. Каштанов полагает, что эта привилегия объясняется рядом чрезвычайных обстоятельств: Василию III необходимо было заручиться поддержкой Белопесоцкого монастыря, так как в 1506 г. разгорелась открытая война между Мухаммед-Амином (сюзереном Белопесоцкого монастыря, тогда уже казанским ханом) и Москвой. Монастырь мог стать, по мнению Каштанова, опорным пунктом Мухаммед-Амина.

Но, по всей видимости, это делопроизводство в отношении всех слоев населения осуществлялось посредством московской администрации. Джучид являлся, видимо, кем-то вроде верховного сюзерена этой территории (временно замещая великого князя) и, соответственно, «верховным главнокомандующим» и «заказчиком музыки» для всей администрации, расположенной на подвластной ему территории.

При посредничестве московской администрации.

А. В. Беляков полагает, что Абд ал-Латиф всего лишь «…получил указания о размерах взимаемых судебных пошлин и, возможно, отдельные статьи, которые могли касаться татар его двора».

Но здесь нужно помнить, что договор с Касимом и его сыном Данияром, судя по всему, заключался только в устной форме. Письменные шерти фиксируются только с приходом крымской династии.

«Хотети добра» обязуются государи, по рангу равные.

Фредерик Джексон Тернер ( Frederick Jackson Turner ) (14 ноября 1861–14 марта 1932) — американский историк начала XX в. Наибольшую известность ему принесла книга «Значение границы в американской истории» («The Significance of the Frontier in American History»).

Например, Рязань была вынуждена официально признать свою зависимость от власти Эдиге, в то время как Москва могла позволить себе не делать этого — до нее ордынским военным отрядам было труднее дойти.

В случае же с Рязанью это прослеживается — в родословной князей Мещерских содержится информация о том, что «Князи Ширинские брань сотворили с Тул Бахметем Царем в болшой Орде, и отступили от него на Волгу кочевать в лето 6606 ( 1097/1098 г. — Б. Р. ). Один Князь Ширинской Бахмет Усейнов сын пришол в Мещеру ( около 1298 г. — Б. Р .), и взял ее войною да седил на Мещере».

Князья (беки) Ширин были тюркским кланом золотоордынской элиты, находившейся на следующей вниз ступеньке после династии Чингис-хана, и равной династии Рюриковичей-Даниловичей. Видимо, они пришли в Мещеру (территория Рязанского княжества) со своим татарским подвластным населением.

Интересно, что сам князь Удем (род Мангыт) иногда воевал московские украины (возможно, без санкции хана): в 1517 г. «приходили крымские татарове на великого князя украйну на тулские места: Агышов княжой сын Шыринов Токузак мирза, да Удем князь Мангыт, Телеш мирза Мангыт, Кудаш мирза Ширин Берючюков брат, Кочкар мирза Зезеут Мамышев сын со многими людьми, да поймав были и прочь пошли… а от царя у великого князя весть никакова не бывала».

Причины этих «воеваний» не столь просты и примитивны, как это представляется иногда в историографии.

Сейид, сеид, сеит (араб, саййид ) — потомок пророка Мухаммеда по линии его дочери Фатимы, представитель обособленной привилегированной группы в мусульманском обществе, принимавшей активное участие в религиозной и политической жизни татарских ханств. Нередко С. возглавляли иерархическую лестницу мусульманского духовенства.

Князь Магмедша (Мухаммед-Шейх?), принадлежавший к карачинскому клану Кыпчак в Крыму, был сватом крымского сеййида Баубека и являлся послом хана Менгли-Гирея.

Казы-Мансыр имел в Касимове особый статус, так как в Касимовском ханстве выплачивался особый «Казы-Мансыревский ясак».

Московскому представителю в Крыму было разрешено и «правду дати» в том, что Ахмед волен отъехать от великого князя в случае его желания: «А нечто царевич похочет у Остани на том правды, что, побыв ему у великого князя в его земле на опочиве, да похочет итти от великого князя из его земли вон, и князь великий его из своей земли отпустит ли, и Остане царевичу и на том правда дати».