Андрей Гладышев - 1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

Как только 15 февраля в 6 вечера французские войска оставили город, появились казаки. 9 казачьих офицеров со своими денщиками расположились в доме мэра [611]. По воспоминаниям мэра, вместо благодарности за приют эти «несносные и грубые персонажи» угрожали его жене и служанке Шарлотте наказать их палкой, несмотря на все старания последних удовлетворить потребности непрошенных гостей [612]. Самому же мэру было некогда вникать в грубый казачий юмор; он находился в мэрии, где вместе с заместителем пытался придумать, как обеспечить постоянно растущие запросы захватчиков. «Ему не позволяли выйти, ему показывали кулак, его оскорбляли, он провел в мэрии ночь, полную мучений», — по крайней мере, так дело было представлено в его рапорте, опубликованном в Journal de l’Empire. Оставив свои личные проблемы, он погрузился в дело спасения города, судьба которого зависела от его благоразумия, умеренности, мудрости и присутствия духа! [613]

«Союзники, — вспоминал мэр, — начали было грабить город, но все беспорядки были быстро пресечены приказом Хардегга». Прибыв в город, генерал направился на встречу с мэром и членами городского совета: «…его первый акт власти заключался в реквизиции 4000 ливров хлеба, двух бочек старого вина и семи коров». «Пять раз» обойдя вечером город, Вьё отправился ночевать в мэрию: «…повсюду царило спокойствие, завоеватели устали, завоеванные находились в прострации. Эта глубокая тишина тем более впечатляла, что она сменила оглушительную пальбу из ружей и пушек» [614].

Заняв Море-сюр-Луан, Хардегг предусмотрительно разместил в лесу в лье к северу от города аванпосты венгерских гусар. Большая часть кавалерии расположилась позади Море-сюр-Луана, в коммунах Экюэль, Монтарло и Вильсерф. В Вильсерфе, в которой еще недавно гарцевали казаки из партии И.Я. Шперберга, в большой тесноте стал на квартиры 6-й полк австрийских императорских драгун [615]. После этого Хардегг отправил свой авангард в Фонтебло.

Фонтенбло — небольшая коммуна, расположенная в одноименном лесу и прославившаяся благодаря служившему французским королям резиденцией с XII в. дворцу, который Наполеон очень любил. В Фонтенбло же Наполеон повелел открыть (1803) Военную школу по подготовке офицеров. Здесь «гостил» папа Пий VII, и атаман М.И. Платов даже получил приказ Александра I освободить сего главу католической церкви.

В нашей отечественной историографии и научно-популярной литературе сложилась традиция писать, что после Немура Платов отправился в Фонтенбло. «Из Намюра поехали казаки в Фонтенбло, летнюю резиденцию французских королей, где содержался удерживаемый безбожниками-французами сам папа римский <���…>. Но французы папу за два дня до этого успели вывезти <���…>. Погостив сутки в прекрасном Фонтенбло, погоняв обозы на дороге Орлеан — Париж, вынужден был Платов возвратиться к главной армии» [616]. Действительно, еще Михайловский-Данилевский, не упоминая «безбожников-французов», отметил: «После покорения Немура, граф Платов послал партии для наблюдения за неприятельскими войсками, тянувшимися из Орлеана к Парижу, а сам пошел к Фонтенбло, чтобы, согласно полученному повелению, освободить Папу, содержащегося там в плену. Однако же он не успел сего выполнить, ибо Его Святейшество увезли из Фонтенбло за два дня до вступления туда казаков. Наш отряд пробыл сутки в сем увеселительном замке Французских Монархов, а затем вынужден был отступить…» [617]

Немур был занят М.И. Платовым 16 февраля, а еще 8 февраля 1814 г. из отряда Платова выделена партия во главе с И.Я. Шпербергом для выполнения ответственной и почетной миссии по освобождению Папы Римского, хотя уже тогда были сомнения в точном его местонахождении. Сомнения оказались не беспочвенны: вскоре выяснилось, что еще 23 января после утренней мессы и завтрака Пий VII с разрешения Наполеона выехал из Фонтенбло через Мальзерб на Питивье, где и был уже в 6 вечера, а на следующий день, 24 января в 9 утра, он отбыл из Питивье в направлении Орлеана [618]. Таким образом, Папа Римский оставил Фонтенбло не за день и не за два дня до эвентуального «освободительного рейда» туда атамана Платова, а более чем за три недели. Казаки об этом уже знали, поэтому с такой целью наступать на Фонтенбло им было бессмысленно. Более того, у Богдановича указано, что после того, как Платов занял 16 февраля Немур, Шварценберг приказал перезанять этот город дивизии Морица Лихтенштейнского, а Платову идти в обход леса Фонтенбло на дорогу Париж-Орлеан, а не на Фонтенбло, куда двигались части Хардегга [619].

Конечно, были и другие мотивы, чтобы отправиться в Фонтенбло: это не столица и принципиального стратегического значения данный населенный пункт не имел, но не будем полностью исключать хотя бы психологический эффект от занятия союзниками резиденции Наполеона в 55 км от Парижа или же сугубо личные мотивы: императорский дворец есть императорский дворец.

В Париже волновались за судьбу дворца в Фонтенбло — «добычи сколь легкой, столь и соблазнительной» [620]. Граф М.Ф.О. Каффарелли, которому императором было поручено управление дворцами, 7 февраля поспешно отдал соответствующие распоряжения, и 11 февраля ему уже рапортовали о том, что из Фонтенбло выехали две повозки, нагруженные наиболее ценными вещами. Но во дворце оставались еще люстры, канделябры, вазы, часы, скульптуры, портреты Наполеона, гардины, покрывала трона и т. п. Было нежелательно, чтобы союзники получили хоть какие-то «трофеи» [621].

Однако Монбрен не стал защищать и этот город: в 2 часа ночи 16 февраля, забрав с собой и гарнизон Фонтенбло, он продолжил отступление на Корбей-Эссон [622]. Фонтенбло был занят без боя. Как писал Лашук, «генерал Александр Монбрен легко уступил лес Фонтенбло казакам» [623]. Дюран в связи с этим цитировал письмо Наполеона императрице от 19 февраля, в котором осуждается это отступление: бригадный генерал Монбрен, который был назначен с восемнадцатью сотнями людей защищать Фонтенбло, отказался от сопротивления и отступил на Эссон. Между тем лес Фонтенбло можно было отстаивать шаг за шагом [624].

Лиоре, ссылаясь на газету Abeille de Fontainebleau от 16 ноября 1900 г., где был опубликован «неизданный отрывок из рукописи Алексиса Дюрана», пишет, что в 10 утра 16 февраля сто венгерских гусар из дивизии И. Хардегга появились в Фонтенбло [625]. Так честь быть первыми из союзников в резиденции императора Франции, кажется, должна была достаться австрийцам: «Фонтенбло был занят австрийским генералом, в то время как Платов повел своих казаков в Гатине и довел их до дверей Орлеана» [626]. Но тот же Лиоре оговаривается: еще раньше, чем австрийцы, в городе появился отряд в 30 казаков [627]. На сколько «раньше» и что это были за казаки (из отряда Платова или из дивизии Хардегга), Лиоре не уточняет. Видимо, дело в том, что в авангарде Хардегга совместно действовали и венгерские гусары, и казаки.