Фил Каррадайс - Залив Свиней. Кубинская катастрофа ЦРУ, апрель 1961

"Карибы", однако, ускользнули на целый день от флота США и были пойманы только когда почти достигли материка. Не было смысла поворачивать его назад — было слишком поздно.

Теперь было жизненно важно доставить боеприпасы для людей на берегу. Сброс с самолетов С-52 и С-46 прошел с ограниченным успехом; сброс снабжения на небольшую цель как Красный и Голубой пляжи, ограниченные морем с одной стороны и болотом с другой, никогда не был легким. Часть запасов была доставлена, но многое было потеряно.

После полуночи "Благар" и "Барбара Дж." смогли вернуться и выгрузить часть боеприпасов. Это было, наконец, кое-что, но каждый — на судах и на пляжах — знал, что их никогда не бывает достаточно.

Возвращение "Благара" не обошлось без драмы. В момент, когда оно начало поворачивать обратно на Кубу, его машины остановились. В машинном отделении группа выживших, подобранных ранее с "Рио Эскондидо", захватила управление. Линч вспоминал: "Они объявили, что это мятеж. Они указали, что они не намерены захватывать все судно, но контролируют машинное отделение и не намерены возвращаться в залив Кочинос, чтобы быть потопленными второй раз".

Мятеж был быстро подавлен людьми-лягушками Гарйстона Линча, которые ворвались в машинное отделение и восстановили контроль при помощи рукояток нескольких пистолетов.

В течение дня сотни кубинских милиционеров и солдат регулярной армии прибыли, собираясь на Австралийском сахарном заводе, заводе Ковадонга и Ягуарамас. Танки, по большей части русские Т-34, которые так хорошо послужили в зимнюю кампанию 1944 г., и тяжелая артиллерия также перевозились в боевую зону.

Самый трагический момент всей кампании наступил в полдень. Сотни кубинских кадетов милиции, второпях собранных Хосе Рамоном Фернандесом по приказу Кастро, начали движение по дороге от Центрального австралийского завода к Плайя Ларга. Почти сразу кадеты, вместе с милицией из 339-го батальона оказались под сильным огнем пехоты Гонсалеса и поддерживавших бригаду танков. Это были молодые ребята, некоторые только шестнадцати или семнадцати лет. Они были храбрые, они были добровольцами, и они были слишком молодыми, чтобы умереть. Они были уничтожены. Те, кто не был убит, бежали в заросли на другой стороне дороги, где они смогли найти кое-какое укрытие. На Кубе это дело назвали "Бойня потерянного батальона".

Склонный к театральным эффектам, особенно когда рядом была камера, Фидель Кастро спрыгивает с одного из своих танков.

Еще одна атака вдоль дороги от Центральной австралийской сахарной мельницы была начата милицией около 3 часов дня. Милицию везли в открытых грузовиках и прицепах, но теперь подкрепления Сан Романа прибыли к Гонсалесу и люди бригады 2506 были готовы. Линч вспоминал: "Огонь из танков и безоткатных орудий, огонь обычных и крупнокалиберных пулеметов высадившихся сил ударил по ним, прежде чем они успели вылезти из машин. Эти силы были примерно в 1500 и все выжившие [из бригады 2506] участники этой акции [вторжение в залив Свиней] утверждали, что они убили или ранили более половины из них и уничтожили большую часть грузовиков".

Бригада, может быть, преувеличила свой успех, но нет сомнений, что две акции после полудня 17 апреля были причиной значительного числа жертв среди кубинских милиционеров. Бригада также понесла потери убитыми и ранеными, но что важно, если милиция могла позволить себе потери, бригада 2506 нет.

Фидель Кастро прибыл в Центральную австралийскую сахарную фабрику в 4 часа дня. Он провел утро организуя войска, и обратился к кубинскому народу, осуждая вторгшихся как наемников, которые пришли уничтожить революцию и отобрать права у рабочих. В австралийской сахарной фабрике Фидель встретил Хосе Рабона Фернандеса, который был полевым командиром большую часть дня. Фидель принес ему новость, что Освальдо Рамирес, лидер сельского сопротивления на острове был захвачен и немедленно казнен. Время было выбрано безукоризненно точно, и новость обрадовала всех. Кастро затем принял командование обороной на себя. Он был быстр в отдаче приказов и его энтузиазм действовал на других. Командир милиции Родригес вспоминал: "Люди говорили: 'Это не протянется долго, теперь, когда прибыл Фидель". Затем он пришел сюда, на сахарную фабрику. Когда он обходил все вокруг, он подошел ко мне и я спросил, — "Как идут дела?" И он сказал мне: "Не беспокойся друг, мы прикончим их в мгновение ока'".

Кастро и его войска.

К сумеркам войска Кастро наступали от сахарных фабрик Кавадога и Ягуарамас. Солдаты бригады на Красном пляже были неоднократно атакованы — теперь уже не молодыми ребятами — и, неизбежно, потери возросли.

Боеприпасы начали заканчиваться и бригада медленно отступала. Они сражались весь день. Они устали и были подавлены и они отступали. Наконец, части Гонсалеса оказались там, где они начали день, обратно на Красном пляже.

Отчаявшись удержать силы Кастро у залива, Пепе Сан Роман решил отказаться от первоначальной идеи использовать танки в качестве непосредственной поддержки пехоты. Вместо этого он приказал все бригадные танки и подразделения минометчиков сосредоточить для защиты Красного пляжа.

В середине ночи кубинские Т-34 и бригадные М41 столкнулись. Танкам Кастро не оставалось ничего другого, как двигаться гуськом по дороге. Они не могли развернуться на болоте, и вся мощь их вооружения не могла быть развернута против врага.

Газеты всего мира твердили новость о вторжении — здесь показана первая страница Newsday.

Один из танков Т-34 Кастро подбит и лежит в кювете у дороги.

Бой был коротким и решительным. Находившиеся под командование брата Пепе Сан Романа, Роберта, танки бригады и солдаты из батальона тяжелого оружия показали себя с лучшей стороны. Пепе позднее писал, что Роберто и его батальон нанесли силам Кастро большие потери, чем любое другое подразделение бригады 2506.

Шесть Т-34 Кастро были подбиты один за другим, попадая в зону поражения. Танки бригады также были повреждены, но в конце концов Т-34, опасаясь воздушной атаки отступили. Было установлено, что кубинские танки и артиллерия выпустили более 2000 76,2 мм и 122 мм снарядов после полудня и вечером, а высадившиеся могли только удивляться количеству боеприпасов, имеющихся в распоряжении сил Кастро.