Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

На этом я заканчиваю бастарнско-зарубинецко-поенештский экскурс и далее продолжаю системный анализ письменных источников.

Отталкиваясь от этнокультурной ситуации середины IV–V в., когда область «славенской прародины» достаточно хорошо очерчивается и письменными источниками, и археологией, и лингвистикой, следовало бы двигаться в глубь веков и реконструировать ситуацию середины I — начала IV в. Но прежде чем заняться этим, остановимся на других письменных сообщениях о «славенской прародине», более поздних, чем сведения Иордана, а иногда и восходящих, видимо, к нему же.

Ближайшим по времени является текст из «Космографии» Равеннского Анонима, написанный на латыни ок. 700 г.:

«В шестом часе ночи находится страна скифов (Scitharum est patria), откуда вышел род склавинов (unde Sclavinorum exorta est prosapia), но и ититы, и химабы тоже вышли из них (sed et Itites et Chimabes ex illis egressi sunt). Позади находится океан, недоступный для судоходства» (Подосинов 2002: 180).

На реконструируемой по данным Равеннского Анонима карте, где центром отсчета является Равенна, эта Скифия помещается к западу от Вислы. Однако ряд моментов говорит за то, что эти сведения восходят к Иордану (или к общему с ним источнику) и что за этой Скифией стоит расположенная восточнее Вислы Скифия Иордана (или некая ее часть), примыкающая на севере к Океану, которая соответствует Скифии Плиния Старшего и многих античных авторов, — только в поздней и искаженной трактовке Равеннского Анонима она оказалась, вопреки всей античной традиции, помещена западнее, а не восточнее Вислы (возможно, потому, что к 700 г. склавины были хорошо известны на землях западнее Вислы). Itites и Сhimabes обычно трактуются исследователями как искаженное написание этнонимов Antes и Vinades (Vinethes), но только у Иордана упоминаются (в тесной взаимосвязи — как и в Равеннском Анониме) и склавены, и анты, и венеты, помещаемые им в Скифии, лежащей восточнее Вислы и южнее Океана (правда, прочтение Сhimabes как искаженное Vinethes/Vinades весьма сомнительно). Кроме того, именно в этом отрывке Равенского Анонима слово patria употреблено в значении «страна», что характерно для Иордана (Подосинов 2002: 213). Вообще Иордан является одним из главных источников Равеннского Анонима при описании Скифии и Северной Европы; он упомянут там восемь раз (Подосинов 2002: 214), причем один раз, с эпитетом «мудрейший», в том же двенадцатом параграфе книги I, в котором содержится отрывок о склавинах.

В переводе А. В. Подосинова две разные глагольные формы, образованные от разных глаголов — exorta est от exorior и egressi sunt от egredior, — переданы одинаково: «вышел» и «вышли». Однако эти глаголы имеют разные семантические поля, и если второй действительно значит «выходить», то одно из основных значений первого (exorior) — «возникать, проистекать, происходить». Примечательно, что именно этот глагол употреблен у Иордана в рассказе о происхождении венетов, склавенов и антов (Iord. Get. 119): ab una stirpe exorti — выражение, которое исследователи неуклонно переводят как «происходят (произойдя, произошедшие) из одного корня» (см. выше). Полагаю, что и в обсуждаемом отрывке это значение необходимо сохранить. Кроме того, отсутствующее в латинском оригинале слово «тоже», возникающее с русском в переводе А. В. Подосинова, запутывает текст, поскольку непонятно, к чему оно относится. Поэтому решаюсь предложить следующий перевод:

В шестом часе ночи находится страна скифов, откуда произошел род склавинов; но и ититы (анты), и химабы (венеты?) вышли из них (из склавинов? — Д. М.).

Таким образом, в отличие от текста Иордана, этот отрывок можно понимать в том смысле, что и Itites (Antes), и Chimabes (Vinethes?) являются производными от Sclaveni («произошли от них»), тогда как у Иордана склавены и анты «происходят» от венетов. Это можно было бы рассматривать как определенное свидетельство в пользу древности и приоритетности самоназвания *slavēne (к которому восходит латинское Sclaveni), если бы текст Равеннского Анонима был более надежен.

Также к Иордану, возможно, в конечном счете восходит (или общим с ним источникам) и записанный не позднее 947 г. рассказ арабского писателя ал-Мас’уди (род. между 893 и 896 — ум. 956) о древнем царе Мадж. ке, возглавлявшем племя В. линана (вариант: В. литана), о котором говорится следующее: «…за этим племенем, бывало, следовали в древности все племена сакалиба (славен/словен), так как главный царь был у них, и все их цари повиновались ему <���…>. Это племя корень из корней сакалиба, который почитается среди их племени». Контекст, в котором находится этот отрывок, говорит за то, что племя, название которого читается и осмысляется обычно как В. линана (волыняне?) или В. литана (велеты?), следует искать в западной части Центральной Европы (а никак не в восточной). Из текста, правда, не явствует, где это «племя» жило в древности. Со сведениями Иордана этот отрывок можно сопоставлять, если принять интересную гипотезу Д. Е. Мишина: «Имеется в виду мифический народ В. линана, от которого, согласно ал-Мас’уди, пошли остальные народы сакалиба. В.линана <���…> следует, скорее всего, отождествить с венетами, которых ал-Мас’уди, по-видимому, знал из каких-то арабских <���…> переложений западноевропейских источников. Наиболее приемлемой графической конъектурой кажется Вината» (Мишин 2002: 136, 137, 140; 1996: 69–77). Но из всех известных нам «западноевропейских источников» только Иордан знает венетов как прямых предков склавен. Кроме того, выражение «это племя (В. литана или Вината. — Д. М.) корень из корней сакалиба» перекликается с фразой Иордана: «Они же (венеты. — Д. М.), произошедшие из одного корня, три ныне названия произвели, т. е. венетов, антов и склавенов». Возможно, в цитируемом отрывке ал-Мас’уди использован опосредованно текст Иордана (или их общего неизвестного источника).

О том, что среди западных славян в VII–VIII вв. могло быть племя, принявшее и сохраняющее древнее, освященное готской эпической традицией имя венетов, говорит сообщение «Повести временных лет» о вятичах (*вентичах), переселившихся «от ляхов» на Оку. Реальностью мог бы быть и их эпоним Вятко (*Вентъко), — не сокращенный ли это вариант имени типа Вячеслав/Венцеслав?

Представляется, что сочинение Тацита под скромным названием «О происхождении и местах обитания германцев» (сокращенно «Германия») до сих пор в некоторых отношениях не оценено в полной мере — во всяком случае, в известных мне отечественных научных трудах.

Давно и многократно отмечалось, что «Германия» целиком построена на противопоставлении «примитивной» жизни и культуры германцев и развитой цивилизации античного мира, объединенного в границах Римской империи. Этическая сторона отдельных таких сопоставлений в большинстве случаев не в пользу Рима, при этом и германцы не идеализируются. Этим противопоставлением Тацит выделяет и «уравнивает в правах» две основные этнокультурные силы — романство и германство, — которые в противоборстве и сотрудничестве сыграют в будущем ведущую роль и в сложении Европы, и в создании системы глобальных связей [167]. Но Тацит в «Германии» дает также краткие, но очень емкие и меткие характеристики и других этносов, в дальнейшем сыгравших свои роли в сложении Европы: и постепенно сходящих с арены галлов (кельтов), и противостоящих германцам на юго-востоке степняков-сарматов, и эстиев (западных балтов), и венетов (праславян и, отчасти, срединных и восточных балтов), и феннов (финноязычных саамов?).