Джордж Адамс - Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

М а р с е л ь Этьен (между 1302 и 1310–1358) — купеческий прево Парижа, предводитель движения, пытавшегося установить ограниченную монархию, участник парижского восстания 1358 г., убит сторонниками дофина. ( Примеч. пер.)

Л э н г т о н Стефан (ок. 1150–1228) — английский кардинал и политический деятель, глава сопротивления баронов против деспотизма короля Иоанна Безземельного. ( Примеч. пер.)

М о н ф о р Симон V де (1208–1265) — французский 6-й граф Лестер, 1-й граф Честер, предводитель баронов в борьбе против короля Англии Генриха III, пытался ограничить королевскую власть в пользу баронов; став лордом-протектором Англии, в январе 1265 г. созвал первый парламент. ( Примеч. пер.)

Филипп де Коммин (ок. 1447–1511, французский дипломат и историк. — Ред.), писавший в правление Карла VIII, признает важность этого момента. Он отрицает, что у короля есть право вводить какие-либо налоги без согласия тех, кто платит, и говорит, что Англия среди стран своего времени управляется лучше всего.

Следует отметить, так как это имеет важное значение для современной французской истории, что, хотя было создано национальное правительство и возникло национальное чувство, по-прежнему оставались огромные различия между провинциями в законах, в законодательных методах и налогообложении как напоминание об их давнем феодальном разделе. В пример можно привести различия между pays de droit coutumier и pays de droit ecrit (провинциями, где действовали кутюмы, правовые обычаи, и провинциями с писаным правом. — Пер.), а также между pays d’etats и pays d’ election (провинциями со штатами и провинциями с выборами. — Пер.). Существование таможен вдоль внутренних границ провинций кажется особенно чуждым современной идее государства. Эти различия, как и различия феодального положения, оставались вплоть до революции.

Французские владения англичан стали большим подспорьем в росте свобод по той причине, что они заставляли государей участвовать в делах континентальной Европы, которые казались не менее, а иногда и более важными, чем дела их английского королевства, в то время как народ и даже великие бароны норманнского происхождения мало интересовались ими. Барон был готов отказаться от уплаты всяких налогов в пользу короля, если только король не удовлетворит его требований по какому-либо особо близко затрагивающему его вопросу — касающемуся его прав на родине; король был готов пойти на компромисс с баронами при условии, что они окажут ему помощь во Франции. Французские владения были потеряны, когда перестали быть полезными во внутренней политике и когда усиление международного соперничества сделало положение в Европе слишком невыгодным для интересов английского народа.

Любопытные примеры применения этого принципа можно найти в одном американском опыте, в делах, когда присяжные оправдывали лиц, привлеченных к суду за нарушение местных законов об алкоголе, против самых убедительных и скандальных доказательств, поскольку сами законы не имели санкции общества.

Настолько прочно укорененной кажутся нам наши гражданские свободы, так мало мы боимся каких-либо посягательств на них со стороны исполнительной власти, что народное сознание почти забыло о том, что система присяжных является одним из важнейших институтов, гарантирующих нашу свободу. Те, кто периодически выступает за ее отмену из-за злоупотреблений, которым она способствовала в принуждении к соблюдению законов, редко хоть сколько-то разбираются в ее истории. Более того, следует признать, что суд присяжных является не чем иным, как защитой против того, что может стать угрозой в будущем, — тирании демократии.

Галлам Генри (1777–1859) — английский историк. Основной его труд — «Конституционная история Англии от Генриха VII до Георга II». (Примеч. ред.)

Драматическая борьба Франца фон Зикингена (1481–1523, немецкий рыцарь, вождь антикняжеского рыцарского восстания. — Ред.) против князей Верхнерейнской долины в 1523 г. является примером отчаянной попытки мелких независимых дворян сохранить свое положение в условиях тенденции к поглощению, свойственной этим небольшим государствам.

Герберт Орильякский (Аврилакский), также Герберт Реймсский, Сильвестр II (ок. 946—1003) — средневековый ученый и церковный деятель, папа римский с 999 по 1003 г. Популяризировал арабские научные достижения в математике и астрономии в Европе. Возродил использование абака, армиллярной сферы и астролябии, забытые в Европе после падения Римской империи. ( Примеч. ред .)

Бернард Шартрский (ок. 1070–1080 — ок. ИЗО) — французский философ-неоплатоник, богослов-схоласт, педагог, представитель Шартрской философской школы; магистр школы с 1114 и канцлер с 1119 по 1124/1126 г., для Иоанна Солсберийского (между 1115 и 1120–1180, средневековый философ, историк, епископ Шартрский) он — ученый-святой с магическим искусством преподавания, величайший не признанный в свою эпоху светоч подлинного знания. Замечательный наставник, он вместе с Теодориком (Тьерри) Шартрским (ум. между 1149 и 1155 гг., французский богослов и натурфилософ, видный представитель Шартрской школы), Гильомом из Конша (ок. 1080 — ок. 1154, средневековый философ, грамматист и богослов) и Абеляром вел успешную борьбу за свободные и серьезные научные занятия против так называемой «корнифицианской» партии. ( Примем. ред .)

Лорд Бэкон (1561–1626, английский философ, историк, политик, основоположник эмпиризма и английского материализма, один из первых крупных философов Нового времени, сторонник научного подхода, разработал новый, антисхоластический метод научного познания. — Ред.) описал истинную природу схоластики в одном фрагменте, который никогда не лишне процитировать в этой связи: «Этот род научных занятий, лишенный здравого смысла и саморазлагающийся, получил особенное распространение у многих схоластов, располагающих большим количеством свободного времени, наделенных острым умом, но очень мало читавших (ибо их образование было ограничено сочинениями небольшого числа авторов, главным образом Аристотеля, их повелителя, а сами они всю жизнь проводили в монастырских кельях). Почти ничего не зная в области естественной и гражданской истории, они из небольшого количества материи, но с помощью величайшей активности духа, служившего им своего рода ткацким челноком, соткали свою знаменитую, потребовавшую колоссального труда ткань, которую мы находим в их книгах. Ведь человеческий ум, если он направлен на изучение материи (путем созерцания природы вещей и творений Бога), действует применительно к этой материи и ею определяется; если же он направлен на самого себя (подобно пауку, плетущему паутину), то он остается неопределенным и хотя и создает какую-то ткань науки, удивительную по тонкости нити и громадности затраченного труда, но ткань эта абсолютно ненужная и бесполезная» («О достоинстве и приумножении наук», IV, 5).