Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

Следует отметить, что современная украинская культурологическая наука все-таки не отождествляет напрямую личность Д.И. Вишневецкого и фольклорный образ «Байды-казака». По мнению ряда ее представителей, материал для создания народной думы дала не жизнь, а мученическая смерть князя или какого-то иного «Байды-казака» в турецком плену, умерщвленного с особой жестокостью в традициях того времени [68] Чухліб Т. Середньовічна шлягерна пісня та пригоди її персонажа // Горобець В., Чухліб Т. Незнайома Кліо. Таємниці, казуси і курйози української історії. Козацька доба. К.: Наук. думка. 2004. С. 7–12. .

Настоящее исследование имеет своей целью показать значение военно-административной деятельности Дмитрия Ивановича Вишневецкого для Московского государства, а также максимально объективно ответить на вопросы, являющиеся актуальными для современной российской и всей восточноевропейской медиевистики: что представляло собой днепровское и русское служилое казачество в середине XVI века и существовала ли запорожская Хортицкая Сечь в 1556–1557 гг., была ли построена русская крепость в устье реки Псел в 1557–1558 гг., какую миссию выполнял Д.И. Вишневецкий на Северном Кавказе в 1559–1561 гг., почему все-таки произошел разрыв между князем и царем Иваном IV Васильевичем в 1561 году, имеются ли историко-культурологические основания отождествлять князя с персонажем украинской народной о «Байде-казаке»? Думается, что данная работа также прояснит отдельные аспекты первых шагов военно-хозяйственной колонизации русскими служилыми людьми степных земель в районе Куликова поля, начавшейся в середине XVI столетия, а также поможет определить место новой корпорации в иерархии военно-служилого сословия Московского государства — русского служилого казачества, появление которого, на наш взгляд, непосредственно связано с ратной и государственной деятельностью князя Д.И. Вишневецкого.

Восточноевропейская генеалогическая традиция относит угасший род князей Вишневецких, наряду с князьями Воронецкими и угасшим родом князей Збражских, к числу прямых потомков литовского великого князя Гедемина. Одни исследователи выводят родословную Вишневецких от великого князя литовского Ольгерда Гедеминовича [69] Большая энциклопедия: Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания. / Под ред. С.Н. Южакова и П.Н. Милюкова: В 20-ти тт. СПб.: Тип. Т-ва «Просвещение», 1901–1905. Т. 5. СПб., 1901. С. 168. , другие — от его сына Корибута (в крещении — Дмитрия) Ольгердовича [70] Гребельский П.Х., Думин С.В. Князья Вишневецкие // Дворянские роды Российской империи: В 10-ти тт. Т. 2. Князья. СПб.: Вести, 1995. С. 92. . Эти утверждения основываются на летописном свидетельстве Хроники Литовской и Жмойтской, которая неоднократно попеременно называет Дмитрия Корибута и его отца зачинателями этого русско-литовского княжеского рода [71] ПСРЛ. Т. XXXII. С. 63, 67, 70. . В одном генеалоги едины — в самостоятельную княжескую фамилию род Вишневецких оформился в седьмом колене от Гедемина после 1463 года. Его основателем традиционно считается князь Михаил Васильевич (?–1576), дед нашего героя, получивший при разделе наследства в доменное владение замок Вишневец на Волыни, к названию которого, собственно, и восходит эта фамилия [72] Большая энциклопедия: Словарь общедоступных сведений… С. 168. .

Однако сведения некоторых белорусско-литовских источников позволяют не соглашаться с традиционной для российской генеалогии точкой зрения о времени появления этого княжеского рода. Впервые хроника Литовская и Жмойтская упоминает Вишневецких как самостоятельный княжеский род в связи с Городельской унией, составленной 2 октября 1413 года между Польшей и Литвой (сама же хроника почему-то датирует ее заключение 1424 годом), положившей конец междоусобной войне двух родных братьев — Ягайло (в крещении — Владислав II) и Витовта, являвшихся, как известно, королем польским и великим князем литовским соответственно. Хронист повествует: «Знова едность подтвердили поляки з литвою. Кроль Ягейло потым приехал до Литвы, а у Городла мел з Витолтом з[ъ]езд и з панами радными Великого князства Литовского, а также и с княжаты уделными, киевским, волынским, Гедроцким, Збразским, Вишневецким и Жеславским, и панами обоих панств» [73] ПСРЛ. Т. XXXII. С. 79. .

Данное нарративное свидетельство с позиции достижений исторической науки позволяет нам усомниться в объективности содержащихся в нем сведений: общеизвестно, что текст унии был составлен на латинском языке, и со стороны Великого княжества Литовского в его подписании принимали участие только бояре-католики северо-западных областей государства, тогда как на православные земли востока и юго-востока Литвы — Витебская, Полоцкая, Смоленская, Киевская, Волынская — не участвовали в Городельском съезде, акты унии их не касались, и они долгое время оставались автономными территориями [74] Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 года: В 2-х тт. / пер. Г.И. Ефромова. Москва: Фонд им. И. Д. Сытина, Batrus, 2005. Том I. С. 226. .

Как уже было сказано выше, Вишневецкие были князьями Волынской земли, православными по своему вероисповеданию, а поэтому, естественно, принимать участия в подписании Городельской унии не могли. Таким образом, налицо типичный для средневекового летописания перенос представлений более позднего времени на более раннюю историческую эпоху, свидетельствующий, однако, о высоком социальном статусе князей Вишневецких во время создания Хроники Литовской и Жмойтской (летописание заканчивается восшествием на польско-литовский престол Сигизмунда III Вазы в 1588 году). Тем не менее, сам факт упоминания о князьях Вишневецких как об участниках судьбоносного для формирования государственности Речи Посполитой события, которым являлась Городельская уния, более чем через полтора века после ее подписания свидетельствует о той высокой роли и значимости этого рода во внутренней политике страны, которые были ему присущи на момент составления Хроники.

В пользу данного утверждения свидетельствует еще одно обстоятельство: Городельская уния 1413 года оказалась чрезвычайно выгодной для части русско-литовской феодальной знати Великого княжества Литовского, исповедующей католицизм, которая в результате получила «…волности, слободы и гербы обычаем полским…» [75] ПСРЛ. Т. XXXII. — С. 79. , т. е. на них были юридически распространены привилегии и права дворянства Речи Посполитой. Польско-литовская уния была оформлена в виде трех договорных грамот, последняя из которых получила наименование «Городельского привелея», в котором было юридически закреплено уравнение в рыцарских правах польского дворянства и литовско-белорусского боярства, приписанного к 47 «гербовым братствам» феодалов Речи Посполитой (и только «природные» князья Великого княжества Литовского получили собственные родовые гербы) [76] Статут Вялікага княства Літоускага. 1588: Энциклопедический словарь-справочник. С. 474. . Перечень этих гербов хорошо известен, но в их числе мы не встречаем упоминания родового герба князей Вишневецких «Корибут». Следовательно, с историко-правовой точки зрения мы уверенно можем говорить о том, что в результате унии 1413 года князья Вишневецкие формально не были инкорпорированы в объединенное княжеско-панское сословие Короны Польской и Великого княжества Литовского, сохраняя до определенного времени религиозную, административную и сословную автономность, что позволило им пережить гонения на православную земельную аристократию, ставшие причиной феодальной войны 1432–1437 гг. в Великом княжестве Литовском.