Александр Чудинов - История Французской революции: пути познания

Сегодня в изучении масонской тематики отечественные франко-веды все еще пребывают на этой начальной стадии, в отличие, например, от русистов, которые уже в 1990-е гг. перешли к исследовательской разработке истории российского масонства. Более того, после публикации в 1980-е гг. познавательных научно-популярных работ Е. Б. Черняка [521] См.: Черняк Е. Б. Западноевропейское масонство XVIII века // Вопросы истории. 1981. № 12; Он же. Невидимые империи: тайные общества старого и нового времени на Западе. М., 1987. обсуждение истории французского масонства даже на первичном уровне приобрело вялотекущий характер. В данной связи нельзя не приветствовать выход в свет объемистой книги доцента исторического факультета Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского, к. и. н. С. Е. Киясова «Масоны и век Просвещения» [522] Киясов С. Е. Масоны и век Просвещения: становление интеллектуального феномена. Саратов: Изд — во Сарат, ун-та, 2006. 484 с. Далее ссылки на это издание даются в тексте обзора. , которая, думаю, вполне может способствовать активизации подобного обсуждения.

Работа С. Е. Киясова отвечает всем требованиям научно-популярного жанра: хорошее знание аналогичной зарубежной литературы, яркий литературный стиль, широкие хронологические и географические рамки. По своему содержанию очерк выходит далеко за рамки обозначенной в заглавии темы. Автор не ограничивается одним лишь XVIII в., а свободно перемещается по истории от эпохи Средневековья, где знакомит читателя с далекими предшественниками «вольных каменщиков» Нового времени, до наших дней, затрагивая тему влияния масонских идеалов на политическую культуру современности. Столь же непринужденно он переходит из одной страны в другую, не замыкаясь только в Западной Европе, а «путешествуя» по всему северному полушарию — от бескрайних степей России до столь же бескрайних прерий Северной Америки — везде, где ступала нога членов масонского Ордена. Без большого преувеличения книгу Киясова можно назвать популярной энциклопедией масонства, так как она знакомит читателя практически со всеми основными вехами истории «вольных каменщиков» в различных частях земного шара на протяжении последних трех столетий, в том числе с некоторыми фактами их участия в Американской и Французской революциях, дает общее представление об идеологии и ритуалах Ордена.

Разумеется, при столь широком, почти безграничном размахе повествования и обилии затрагиваемых сюжетов неизбежны и различного рода досадные погрешности, ведь даже самая широкая авторская эрудиция имеет свои пределы. Так, говоря о «наметившемся в годы гражданской войны [в Англии XVII в. — А. Ч .] противостоянии между масонами — сторонниками Стюартов и их противниками — оранжистами», а затем поясняя: «оранжисты — приверженцы Ганноверской династии в Англии» (Киясов С. Е. С. 81), С. Е. Киясов допускает сразу ряд неточностей. «Оранжистами» называли сторонников Оранской, а отнюдь не Ганноверской династии. Противостояние же их со сторонниками свергнутого Якова II Стюарта «наметилось» не в годы гражданской войны, а только после Славной революции 1688–1689 гг. Характеристика Киясовым Э. Бёрка как одного из «писателей — ретроградов, для которых любые перемены — не более чем вред и ересь» (С. 185), свидетельствует лишь о том, что со взглядами этого мыслителя, не раз выступавшего в английском парламенте инициатором различного рода либеральных реформ, автор знакомился далеко не по первоисточнику. Графа же А. С. Строганова Киясов и вовсе путает с его сыном П. А. Строгановым, называя «первым русским якобинцем» (С. 312, прим. 73). Впрочем, хотя список подобных мелких неточностей перечисленными здесь отнюдь не исчерпывается, все же надо признать, что их общее количество вполне укладывается в рамки допустимой «погрешности», учитывая тот большой объем информации, который содержится в книге.

Гораздо большую опасность для оценки по достоинству этой, на мой взгляд, весьма полезной научно-популярной работы таит в себе неточное определение ее жанра самим автором, называющего ее в ряде случаев «исследованием» (Киясов С. Е. С. 9, 15, 423). Между тем подобная терминологическая вольность отнюдь небезобидна: неправильно идентифицируя жанр книги, автор рискует вызвать вопросы, отсутствие ответов на которые способно поменять впечатление о ней на прямо противоположное, ведь то, что для научно-популярной работы является достоинством, для исследования порою оказывается недостатком.

Например, почти безграничная широта спектра поднятых в книге проблем — для научно-популярного издания, безусловно, достоинство — делает практически невозможным ответ на вопрос о предмете собственно исследования, ежели речь идет о таковом. При нынешней глубине проработки масонской тематики в мировой историографии, когда целые диссертации пишутся об истории масонства уже не какой-либо страны или даже провинции, а всего лишь одного города, да и то в хронологических рамках двух — трех десятилетий, претензия на то, чтобы сделать предметом исследования мировоззрение «вольных каменщиков» нескольких стран Европы и Америки на протяжении, как минимум, целого столетия, могла бы вызвать только недоумение и едва ли была бы воспринята всерьез.

Далее, у автора исследовательской работы читатели вправе спросить, в чем состоит ее новизна и какую лакуну его труд должен заполнить в мировой историографии данной темы? Не найдя ответа на подобный вопрос, как это имеет место быть в рассматриваемом нами случае, они могут составить самое неблагоприятное впечатление об издании, претендующем на право считаться исследованием.

И наконец, если вести речь об исследовании, неизбежно возникает вопрос об источниках, который для научно-популярного издания, конечно же, далеко не столь актуален. А в таком случае одних только «Конституций Дж. Андерсона», единственного собственно масонского документа, проанализированного С. Е. Киясовым, может показаться явно не достаточно для полноценного исследования. Трудно представить себе исследовательский труд по истории, к примеру, какой-либо политической партии, автор которого использовал бы в качестве источников только ее Программу и Устав, а в остальном опирался бы исключительно на работы предшественников.

И это еще далеко не все «неудобные» вопросы, которые может повлечь за собой неточная идентификация жанра книги. Невозможность же убедительно ответить на них способна серьезно испортить у читателей впечатление от этого издания, что было бы, на мой взгляд, совершенно несправедливо. Попеняв автору за упомянутую терминологическую неточность, мы тем не менее должны самым высоким образом оценить его усилия, направленные на популяризацию масонской проблематики, активное обсуждение которой на этом, первичном, уровне является, как показывает опыт французских коллег, необходимым условием перехода нашей историографии в будущем на уровень исследовательской разработки темы.