Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

Война там не утихала вплоть до середины Первой Мировой. Воевали не с местным населением, тех просто грабили. Германия делила порабощенных туземцев с Англией.

И вот к 1915-му году Британия победила, германские оккупанты были вынуждены убраться домой. Освободив место оккупантам английским.

Все эти игры с германскими рабочими колонистами – очередная попытка вернуть контроль над бывшей колонией. Получить формальное право напасть на эту страну для мнимой защиты "германской общины".

Выбраться из-под оккупации сначала Англии, а потом их наследников в Африке – Южно-африканской республики территория смогла только к 1966-му году! Сегодня эта бывшая колония Германии и Британии называется Намибия. И почему только там сегодня не особо привечают белых парней? Продолжаем.)

Дневник, Вашингтон, 25-е апреля 1937-го.

Гарольд Вилки, ректор Университета Висконсина приходил, чтобы договориться по поводу принятия русских картин и икон, которые я привёз с собой для передачи Университету. Президент и миссис Рузвельт выразили интерес к их осмотру, поэтому договорились выставить их в Восточной комнате Белого дома.

После осмотра картин президентом и его гостем, моим старым другом Чарльзом Крэйном он настоял, чтобы я и Марджори остались на чай с ним в семейной гостиной на втором этаже. Президент особо отозвался о яркости и красоте снежных зарисовок.

(Примечание Мемуариста. Посол уже, наверное, в пятый раз восхищается "снежными картинами" России. Теперь уже и президент в полном восхищении. Неужели, снег для американцев такая уж диковинка?

С другой стороны, тот же Вашингтон и правда лежит сильно южнее средней России. Вашингтон – это чуть меньше тридцати девяти градусов северной широты. Ровно на этой же широте находится южная Испания, Турция и Душанбе. Так что да, со снегом в Америке проблемы. Продолжаем.)

Дневник, Вашингтон, 28-е апреля 1937-го.

Сегодня обедали с президентом прямо за его столом в Белом доме. Предоставил ему лучшую из возможных оценку экономического состояния Германии, войны и тому подобного. Есть признаки, сказал он, что германская экономическая, промышленная и финансовая мощь намного больше, чем пытаются нас уверить в некоторых частях света.

Германия сильнее, чем обычно принято думать. Он угнетён этой ситуацией. Ему она кажется неотвратимой. Всё же, пока есть шансы предотвратить её, мы должны сделать всё, что сможем. Это может оказаться катастрофическим для нас также, как для Европы и остального мира.

Он обсудил ситуацию на Балканах, Малую Антанту и их потенциальные возможности, как в средствах предотвращения войны, так в военном отношении в случае войны. Он считает, что было бы хорошей идеей в течение лета мне посетить эти различные страны, граничащие с Советским Союзом, и в возможной военной зоне. И доложить ситуацию ему. Додд собирается просить об отставке и он хотел бы, чтобы я планировал отправку в Берлин.

Аресты и преследования католиков в Германии.

Журнал, Вашингтон, 29-е апреля 1937-го.

Дьявольский котёл продолжает кипеть. Четверо римских католиков, включая священника по имени Россэйнт приговорены народным судом Берлина к длительным срокам заключения за подготовку государственной измены. Священника приговорили к одиннадцати годам каторжных работ. Он осуждён за связи с коммунистами – это что-то новенькое!

Дневник, Вашингтон, 29-е апреля 1937-го.

Долго совещались с секретарём Халлом по темам моих обсуждений с президентом. Простота, чёткость мышления и духовная сила наших предков первопоселенцев и народа гор Тенесси, из которых он вышел, прямо проявились в этом великом государственном секретаре.

Его моральное возмущение несправедливостью, беспристрастность суждений и сила убеждений вместе с его мягкостью и терпением – распространённые признаки американского характера там, где он еще остаётся.

(Примечание Мемуариста. Что-что, а польстить начальству посол Дэйвис умеет. По отзывам, этот «мягкий и терпимый» госсекретарь вёл себя с персоналом крайне жёстко и вообще был тем еще «голубем». Продолжаем.)

Потратил остаток дня, обсуждая отчёты с Вильямсоном и Уолласом Мюрреем. Из всего, что я смог получить из этих отчётов и обсуждений с этими людьми, являющимися экспертами, похоже, что Малая Антанта (Чехословакия, Румыния, Болгария, Югославия) находится на грани распада. Если это случится, будет плохо, так как это не только оплот мира, но также и военный бастион обороны.

Нас очень впечатлили взгляды Мюррея. Вероятно, он разбирается в ситуации на Балканах лучше, чем кто-либо здесь. Он на службе долгое время и даёт отменно взвешенные оценки.

Дневник, Вашингтон, 30-е апреля 1937-го.

Потратил день, работая в департаменте. Вчера в конце дня долго беседовал с Самнером Уэллсом. Меня всегда впечатляют его выдающиеся способности и ясность суждений. Он глубоко знает ситуацию в Европе.

Особенно ценно то, что он рассматривает все возможные исходы с точки зрения влияния на ситуацию в обеих Америках, итогового влияния на Южную Америку и на наше политическое и экономическое будущее. Он преданно служит президенту и госсекретарю, равно как и стране.

Гитлер утвердил новый Орден для иностранцев. Государство и церковь.

Журнал, Вашингтон, 1-е мая 1937-го.

Объявили, что Гитлер утвердил новую награду для иностранцев на службе у Германии. Называется – Орден заслуг Германского орла.

(Примечание Мемуариста. Этот орден, усыпанный брильянтами и орлами со свастиками, отлично пометил лучших друзей Гитлера за рубежом. Первым наградили изобретателя фашизма Муссолини.

Среди награждённых: милейший каратель генерал Франко и маршал Маннергейм, про которого теперь рассказывают, что никаким фашистом он не был.

Также в числе кавалеров: Генри Форд и создатель IBM Томас Уотсон, которые совсем даже не финансировали Гитлера на войну против Советов. И почему это Гитлер был уверен в обратном? Продолжаем.)

Гитлер также заявил, что государство собирается взять всех детей нации и делать из них новых германских мужчин и женщин. «Когда ребёнку десять лет, он еще не приобрёл чувства высокого происхождения или родства», – объяснял он, – "но такой же как и другие дети. Это возраст, в котором мы собираемся собрать их, объединить их в колонии и не отпускать до восемнадцати.

Они вступят в партию, СД, СС и другие организации или сразу отправятся работать, в Трудовой фронт или Трудовые корпуса, а затем в армию на два года. Если и это не сможет создать из этих людей нацию, тогда не сможет ничто."

Их идеал – слепое подчинение. Человеку остаётся только один выбор: либо согнуться, либо сломаться. Он продолжил: "Мы не можем позволить кому бы то ни было атаковать эту власть."