Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 2

14 января 1906 г. Синод принял решение о созвании особой комиссии — Предсоборного присутствия для обсуждения вопросов церковной реформы. 01 июня 1906 года оно приняло решение о необходимости восстановления патриаршества. Предложенная новая редакция 43-й статьи Основных законов гласила: «В отношении православной Церкви Самодержавная Власть действует в согласии с признанными ею Всероссийским Церковным Собором, постоянным Священным Синодом и предстоятелем православной российской Церкви — Патриархом». В действующей редакции она выглядела так: «В управлении Церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода».

В составе I Думы было шесть депутатов-священников. Из них правых было только двое.

В составе II Думы было уже тринадцать священников, из них правыми были четверо, а четверо — принадлежали к фракции эсеров (!!!). 07 мая 1907 года во второй Думе рассматривался запрос правительству по поводу слухов о покушении на Николая II. На слушания не явились пятеро священников — депутатов, фактически выражая тем самым сочувствие террористам. После слушания в Синоде — четверо из них были рассстрижены.

В третьей и четвертой Думе священников — эсеров уже не было, а сама численность депутатов — священников увеличилась в несколько раз. Тем не менее — и сейчас центристов — священников было больше чем правых, а в четвертой Думе — практически все депутаты — священники вошли в Прогрессивный блок и не сделали ничего, чтобы остановить революцию.

С февраля 1912 по апрель 1913 года с разрешения Императора работало Предсоборное совещание из 7 человек, их них три митрополита, в том числе будущий патриарх. Работа шла с длительными перерывами, с началом войны Предсоборное совещание было распущено. Фактически — до 1917 года реформу так и не удалось провести, чему способствовало глубокое взаимное недоверие власти и клира, понимание властью наличия в клире серьезных левых настроений, и нежелание создавать еще один центр открытой оппозиции. Вероятно, черной тенью висели и события осени 1904 года, духовенство помнило претензии Императора на патриаршество и не без основания опасалось того, что император тянет с реформой до совершеннолетия наследника, чтобы самому занять место патриарха всея Руси. В связи с чем, еще с 1905 года и по 1917 в церковных журналах постоянно поднималась и муссировалась тема т. н. «цезарепапизма», то есть узурпации светской властью власти церковной. Явным представителем этого течения был епископ Нарвский Антонин, который открыто говорил о том, что православие и самодержавие не только не связаны между собой, но и, напротив, взаимно исключают друг друга. В этих же статьях все более открыто проповедовалась необходимость приведения РПЦ к тому положению, которое занимала церковь католическая — то есть при котором Император не глава церкви, а всего лишь один из мирян (папоцезаризм, фактически исследовалась возможность создания теократического государства наподобие современного Ирана). Тем самым, часть иерархов РПЦ предлагала поставить духовную власть выше светской, и вела осмысленную политику по дискредитации царской власти.

Очевидец происходившего товарищ (заместитель) обер-прокурора Синода, князь Жевахов — говорил о том, что накануне свержения самодержавия почти весь епископат РПЦ находился в оппозиции к престолу . Внутрицерковные перемещения и назначения — вызывали бурю скандальных обсуждений в прессе, причем зачастую иерархи церкви высказывались открыто антигосударственно и сами принимали участие в публичном обсуждении и порицании решений Синода, использовали светскую прессу для внутрицерковной борьбы. Фактически епископат начал искать дешевой популярности в народе и интеллигенции, и ради этой популярности — вставал на все более антимонархические позиции.

Император, осознавая происходящее, сделал несколько шагов навстречу клиру, в частности предоставил председателю Синода (он был главным среди священников, в то время как от государства в Синоде был главным обер-прокурор) право самостоятельного вхождения с докладом о церковных делах (до этого право доклада имел лишь обер-прокурор), а так же право присутствия при любых докладах и совещаниях, касающихся дел церкви. Это право было предоставлено 01 марта 1916 года и за год председатель Синода митрополит Владимир НИ РАЗУ не воспользовался этим правом.

Во время февральских событий все первоиерархи церкви стали на путь прямой измены Престолу. Так, 26 февраля, в разгар забастовок, и в последний день, когда восстание еще не поддерживали войска — товарищ обер-прокурора Жевахов обратился к председателю Синода, митрополиту Киевскому Владимиру выпустить воззвание к населению в защиту монарха и провозгласить угрозу отлучения от церкви в случае продолжения забастовок. Митрополит Владимир категорически, несмотря на неоднократные настойчивые просьбы Жевахова отказался это сделать, что вероятно было связано с тем, что год назад он был лишен Николаем II кафедры в Петрограде и переведен в Киев — и затаил обиду на это решение. На следующий день, 27 февраля, когда забастовки переросли в вооруженное восстание — Синод отказал выпустить подобное воззвание уже обер-прокурору Н.П. Раеву, причем сопроводил отказ скандальной формулировкой — еще неизвестно, где больше измены — вверху или внизу. Что показательно — католическая церковь и без обращения к ней за помощью выпустила обращение к своей пастве, в которой пригрозила отлучением от церкви всем, кто будет принимать участие в революционном движении — и ни один католик в нем участие не принял. В то же время — по свидетельствам полковника Винберга, в массовых беспорядках 27 февраля участвовали православные священники, некоторые из них возглавляли разъяренные толпы, а некоторые на улицах агитировали солдат и казаков присоединяться к восставшим (Винберг Ф. Корни зла. С. 353).

Есть серьезные основания считать членов Священного синода прямо причастными к антиправительственному заговору. Так, согласно воспоминаниям А. Хатисова, который был послан к Вел. кн. Николаю Николаевичу с предложением возглавить мятеж и принять верховную власть в стране — в случае успеха переворота царицу предлагалось заточить в монастыре. Такое решение — невозможно провести иначе как через Священный синод, причем предлагать его должно духовное лицо в чине архиепископа или митрополита.

02 марта 1917 года в Москве, в митрополичьих покоях, состоялось собрание высших иерархов РПЦ, среди которых были митрополиты Киевский Владимир и Московский Макарий, архиепископы Финляндский Сергий, Новгородский Арсений, Нижегородский Иоаким и протопресвитер Дернов (личный духовник Императора). На этом совещании было принято решение немедленно установить связь с Исполнительным комитетом Государственной думы. Это решение было принято еще до отречения как Николая, так и Михаила, что являет факт прямой измены. На следующий день, 03 марта в должность вступил новый обер-прокурор В.Н. Львов (председатель думской комиссии по делам Православной церкви), а 04 марта — состоялось заседание Синода, на котором председательствовал митрополит Киевский Владимир. От лица Временного правительства обер-прокурор Львов объявил о предоставлении РПЦ свободы от опеки государства, а члены Синода восторженно встретили это и обещали быть верными Временному правительству. На этом же заседании — из зала заседаний Синода в торжественной обстановке лично митрополитом Владимиром было вынесено кресло, на котором имел право сидеть только Царь. Выносить кресло помогал обер-прокурор Львов.