Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 2

4. Немалое число революционеров вышло из духовных семинарий. Самый яркий пример — конечно, Сталин. Но ситуации, когда во главе разъяренных масс становились священники — были и до 1917 года. Здесь самый яркий пример — Георгий Гапон. Можно заключить, что в 20 веке Русская православная церковь была не оплотом стабильности, а одним из факторов дестабилизации в стране.

5. Часть иерархов церкви признали и безбожных большевиков, несмотря на то, что уже в то время шел открытый грабеж и погром церкви.

Все это происходило на фоне привилегированного положения РПЦ до событий 1917 года. РПЦ была государственной церковью, ее главой был монарх. Сектантство, переход в другую религию — считались уголовно наказуемыми деяниями. И при столь привилегированном положении — церковь вступила в борьбу не за монархию, а с монархией.

Начиная с начала 20 века Церковь активно участвовала в интеллектуальной жизни страны, и в своем общении с интеллигенцией — выходила далеко за рамки позволенного Библией. Так, в Петербурге с ноября 1901 г., при активной поддержке и участии петербургского митрополита Антония (Вадковского) происходили религиозные собрания с участием как иерархов и публицистов РПЦ, так и ведущих представителей русской интеллигенции. Со стороны интеллигенции — инициаторами этих собраний были «богоискатели» Д.С. Мережковский (гомосексуалист), Д.В. Философов (гомосексуалист), З.Н. Гиппиус (лесбиянка, бисексуалка, активная участница петербургского «корабля» хлыстов, и производимых ими оргий). Зная все это — иерархи РПЦ не отказались от общения с людьми, грешащими столь явно, и не потребовали от них покаяния в грехах и прекращения греховной жизни. После этого — цинично и лицемерно выглядит осуждение общение царской четы с Распутиным, а так же борьба РПЦ против Распутина и распутинщины — в 1901 году Распутин еще работал в грязном кабаке, а вот иерархи церкви уже регулярно общались с хлыстами и половыми извращенцами. Более того — непонятен сам смысл этого общения — понятно же что при общении происходило не обращение «богоискателей» к церкви и праведной жизни — а обмен мнениями и духовное взаимообогащение, но… что может быть общего у грешного с праведным? И кто кого переубеждал в своей правоте — священники интеллигентов или интеллигенты священников? В той же Польше — при коммунистах была открытая публичная полемика леваков и наиболее ярких представителей католического духовенства — но католическое духовенство отстаивало свою позицию, позицию церкви, а не занималось тайными встречами с гомосексуальными богоискателями, от религии явно отошедшими.

Полковник Федор Винберг, издавший в Берлине свои воспоминания под названием «Корни зла» отмечает, что уже к этому периоду большинство рядовых священников были фактически атеистами, а многие — тайно сочувствовали революционному движению.

В подобных «исканиях» вместе с гомосексуальной интеллигенцией — участвовали не какие-то отщепенцы или скромные монахи — с церковной стороны сопредседателем собраний был избран ректор Петербургской духовной академии, викарий столичной митрополии епископ Ямбургский Сергий (Страгородский), а вице-председателем был ректор столичной семинарии архимандрит Сергий (Тихомиров). Собрания были разогнаны в апреле 1903 года под давлением государства. Собрания не были тайными, они все протоколировались и протоколы эти — публиковались в газетах, а в 1906 году — все протоколы вместе с докладами и прениями были изданы отдельной книгой — свобода слова, однако. В докладах и прениях — стороны пришли к мнению, что РПЦ потеряла авторитет в народе и оказывает все более малое влияние на духовно-нравственное состояние страны (интересно, а как на духовно-нравственное состояние страны повлияли подобные встречи с публикацией в печати). В качестве средства, способного преломить ситуацию — называлось введение свободы совести (и), созыв Поместного собора (с избранием Патриарха) и отделение РПЦ от государства (иии).

Однако, почему то на «исканиях» не рассматривалась вина самой РПЦ в потере авторитета у верующих и во все более снижающемся влиянии на них — фактически церковь пошла на поводу интеллигентов и обвинила в своих проблемах своего действующего главу — Императора. Но, ни слова не было сказано, например, о том, что церковные службы происходят не на русском языке, а на непонятном верующим старославянском — хотя перевод службы на простой и понятый прихожанину язык мог бы больше способствовать притоку верующих в храм, чем свобода совести. Или хотя бы чтение Библии, которая была переведена на современный русский язык позже, чем Капитал Карла Маркса.

При этом — правительство постоянно оказывало финансовую поддержку РПЦ, так расходы из госбюджета по линии Священного Синода составили в 1900 году 22,3 млн. руб., в 1913 г. — 45,7 млн. руб., в 1914 году — 53,1 млн. руб. Ни одной другой конфессии — помощь из бюджета не оказывалась.

В 1904 году был издан Высочайший указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». В нем — намечались контуры реформ, в частности — реформы церкви. Планировалось ввести свободу совести, то есть исключить ответственность за переход в другую религию.

Сразу после этого, митрополит Петербургский Антоний выступил на Комитете министров, где фактически потребовал отделения церкви от государства — то есть введения патриаршества, упраздненного Петром I. В качестве обоснования — он указал, что в случае если будет введена свобода совести, но при этом православие останется государственной религией — то само положение православия РПЦ как «государственной религии» сделает его изначально более слабым, чем другие, не связанные с государством конфессии. Митрополита Антония поддержал С.Ю. Витте. В феврале 1905 г. Витте внес на обсуждение Коммина записку «О современном положении Православной церкви». В ней — предлагалось полностью удовлетворить требования иерархов — то есть созвать Поместный Собор и восстановить патриаршество. При этом — предполагалось улучшить и материальное снабжение РПЦ. В записке Витте упомянул и интеллигенцию, которой «церковь должна сделать шаг навстречу» (интересно, как именно — допустить гомосексуальные браки что ли?). Основой для записки Витте — послужила записка митрополита Антония «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной церкви».

Против выступил К.П. Победоносцев, предложивший передать вопрос о преобразованиях Церкви из Коммина в Священный синод. Будучи его обер-прокурором — Победоносцев находился в натянутых отношениях с иерархами церкви.

Когда вопрос о созыве Поместного собора дошел до Императора, он предложил такой вариант. Николай II предложил отречься от престола в пользу Алексея, при одновременном созыве Собора и избрании Николая Романова Патриархом всея Руси. Такой прецедент уже был — царствование первого из Романовых, Михаила, при том что главой церкви был его отец Филарет. Такая мысль возникла у глубоко религиозного и явно тяготящегося царствованием Николая II после рождения Алексея — в конце 1904 года Николай вместе со своей супругой посетили митрополита Антония и обсудили вариант отречения Николая, принятия им монашества и избрания Патриархом. Митрополит Антоний отказался благословить это решение, указав на недопустимость строить свое личное спасение на отказе от исполнения царственного долга. Митрополит заявил, что может произойти безвластие, страна подвергнется непредсказуемым опасностям, и такое благословение — он может дать только по достижении Наследником совершеннолетия (с 1906 года — оно наступало в 16 лет). Интересно, а как был связан такой ответ митрополита Антония с тем, что наиболее вероятным кандидатом на патриаршество был сам митрополит Антоний? И чем он руководствовался, давая такой ответ — интересами страны, церкви или своими собственными?