Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 2

Пик популярности Керенского начинается с назначением его военным министром после апрельского кризиса. Газеты именуют Керенского в таких выражениях: «рыцарь революции», «львиное сердце», «первая любовь революции», «народный трибун», «гений русской свободы», «солнце свободы России», «народный вождь», «спаситель Отечества», «пророк и герой революции», «добрый гений русской революции», «первый народный главнокомандующий» и т. д. Современники описывают обсуждения вокруг личности Керенского в таких выражениях:

Тернист путь Керенского, но автомобиль его увит розами. Женщины бросают ему ландыши и ветки сирени, другие берут эти цветы из его рук и делят между собою как талисманы и амулеты. <���…> Его несут на руках. И я сам видел, как юноша с восторженными глазами молитвенно тянулся к рукаву его платья, чтобы только прикоснуться. Так тянутся к источнику жизни и света <���…> Керенский — это символ правды, это залог успеха; Керенский — это тот маяк, тот светоч, к которому тянутся руки выбившихся из сил пловцов, и от его огня, от его слов и призывов получают приток новых и новых сил для тяжёлой борьбы.

В мае 1917 года петроградские газеты даже всерьёз рассматривают вопрос об учреждении «Фонда имени Друга Человечества А. Ф. Керенского».

Керенский старается поддерживать аскетический имидж «народного вождя», нося полувоенный френч и короткую стрижку.

Друг человечества. Звучит, а?

Проблема в том, что Керенский ничего не может… сделать.

Война продолжается. Временное правительство дает себя уговорить не выходить из войны, а потом предпринимает катастрофическое летнее наступление. Армия не желает наступать… армии, по сути нет, а есть вооруженная масса крестьян. Они хотят земли.

Но Керенский не делает решительный шаг и не объявляет передел земли. Он все-таки слишком юрист. И он мучительно ищет один компромисс за другим — в то время как разъяренная десятимиллионная биомасса с оружием хочет не компромиссов. Она хочет, чтобы все было «по их» — средний солдат отчетливо понимает суть момента, не надо считать его дураком, среди крестьян дураков не было. Власть слаба, у него в руках оружие, другие солдаты такие же крестьяне — и если он не получит все что хочет прямо сейчас, если не переделает жизнь под себя прямо сейчас — другого шанса может не представиться и сто и двести лет. Он и слышать не хочет ни о каких компромиссах — он понимает, что стоит только власти восстановиться и с ним заговорят совсем по-другому, еще и прошлое припомнят.

Нет источников наполнения бюджета. Подоходный налог поднят до 80 (!) процентов, но его некому взять — нет налоговой. Акцизы… какие акцизы, когда вокруг грабят? Единственный источник — займы да печатный станок.

И все, оправдывая бездействие, мучительно ждут выборов, хотя в глубине души понимают, что перед Учредительным собранием встанут те же вопросы, которые они сами не решают и не знают, как решать. Вот в этом — главная беда не только Керенского, но и всего политического класса тогдашней России. Боялись рубить сплеча. Как Горбачев в свое время боялся.

Но тогда нашелся не Ельцин — а Ленин со Сталиным…

Главная причина провала Керенского как политика не столько в его словоблудии — Ленин так же не имел представления о России, он уже после 1917 года откровенно признавался, что Россию он не знает, что он больше немец, чем русский. Керенский остался самим собой, и когда удача вознесла его на самый верх — он не смог измениться. Он не мог начать убивать тех, кого защищал на судебных процессах. Он не мог стать диктатором, растоптав свободу, за которую сам же и боролся. Если Савинков, его ближайший сподвижник смог измениться, вплотную подойдя в своем мировоззрении к нацизму — то Керенский измениться и предать себя прежнего — не смог. Когда Брешко-Брешковская, бабушка русской революции, освобожденная амнистией Керенского, говорила ему: Саша, арестуйте Ленина (что молчаливо означало — Саша, убей Ленина) — он этого сделать не смог. Он боролся за свободу не для того чтобы ее потом топтать. И когда в октябре 17-го он побежал навстречу казакам (я не думаю, что он испугался, он искренне думал что приведет казаков и подавит бунт) — он так и не понял, почему казаки не пошли за ним. Почему никто не пошел за ним. Он только потом понял истину — что свобода, за которую он боролся и которую не смог предать — простому народу оказалась просто не нужна.

Это была его истина. Истина, страшней которой нету…

Происходившее в России в начале 20 века — неразрывно связано с личностью Николая Александровича Романова — последнего российского императора. Он проправил Россией двадцать два года — много по любым меркам, это больше чем правили Брежнев и Путин. За это время — Россия проделала огромный путь — от лошадей до автомобилей и самолетов, от сонного царства, замороженного отцом самодержца — и до вулкана, в который превратилось общество в 1917 году. Несомненно, и за промахи и за достижения — несет немалую долю ответственности Николай II. Но рассмотрение императора как политика, как самодержца — не должно застенять от нас того факта, что это был человек. Живой человек, из крови и плоти, как мы. С привычками. С наследием. С семьей.

Несчастья Николая Александровича Романова начались с детства — с его роста и физических кондиций. В отличие от деда (185 см.) и отца (195 см.) — Николай Александрович Романов имел рост и кондиции вполне заурядные — всего 167 сантиметров. По сегодняшним меркам это считается ростом средним, по тогдашним — даже выше среднего, но в понимании тогдашнего простого народа император должен был выделяться статью. И совсем не просто так — в народе был необъяснимо популярен Николай Николаевич (200 см) — дядя монарха. Хотя будучи Верховным главнокомандующим на начальном этапе войны, он проявил себя вполне ничтожно. Да и до того — не выделялся умом. Но в народе ходили слухи о якобы отеческом отношении к солдатам, которые НН пытался подтверждать. Хотя именно его неумелому командованию Россия обязана проигранным начальным этапом войны с Германией.

При этом нельзя сказать, что Николай Александрович Романов был слабым — он был превосходно развит физически, мог совершить пехотный марш в 40 верст с полной выкладкой, колол дрова, неутомимо греб на байдарке, играл в теннис. Однако — его «неполноценность» начиналась уже с его роста.

Николай Александрович Романов вырос в семье, где отец любил выпить и выпив, часто позволял себе лишнего. Говоря про Николая Романова нельзя забывать, что он родился и вырос с отцом-алкоголиком. Не редкостью в этой семье было и домашнее насилие, причем успокоить августейшего бузотера было некому. От отца — Николай спасался в комнатах матери, которая попадала под горячую руку пьяного отца, и которую не мог защитить ни он, ни кто другой. Домашние скандалы явно повлияли на характер императора — с одной стороны он вырос очень тихим, а с другой стороны он привык таить . О том, что бушевало у него в душе на самом деле, говорят его охоты, причем охоты необычные — тысячи собак, кошек и ворон в год. Почти маниакальная потребность в крови явно не свидетельствует о душевном равновесии.