Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги

ФБР настолько усердно собирало сведения о протестах и их участниках, что ветераны радикальных движений позже с гордостью демонстрировали тысячи страниц своих личных дел, обнародуемых в порядке реализации права на свободное получение информации. Они использовали эти отчеты при подготовке собственных автобиографий; одна исследовательница даже написала академическую статью, основанную на материалах слежки ФБР за различными организациями, в которых она состояла 49. Но ФБР не просто наблюдало за протестующими, как это делали полиция и разведка во всех демократических странах. Его агенты внедрялись в движения, а иногда и совершали незаконные действия — либо для того, чтобы дискредитировать активистов, либо чтобы дать властям повод для репрессий. Это означало, что агентов под прикрытием можно было сталкивать друг с другом. Когда студенческая масса заглушила выступление декана Университета Луизианы своими криками, работавший в толпе полицейский под прикрытием дал ему мегафон. Но при этом предводителем шумящих был агент ФБР 50. Инфильтрация левацких групп, производимая этой спецслужбой, иногда приводила к комичным ситуациям. Отчасти это было связано с тем, что Джон Эдгар Гувер, глава ФБР, до своей смерти в 1972 году настаивал на том, чтобы его сотрудники всегда выглядели «подтянутыми и опрятными». Иначе говоря, агентам, которым нужно было смешаться с демонстрантами, приходилось, соблюдая двойную секретность, обеспечивать себе внешний вид, который никак не соответствовал регламентам ФБР: в Калифорнии одна из таких негласных групп называла себя «бородачами». Сотрудники под прикрытием порой оказывались в двусмысленном положении. Агент ФБР, работавший в окрестностях Венис Бич в Лос-Анджелесе, однажды стал свидетелем акта вандализма по отношению к автомобилю Тома Хайдена. Когда он сообщил об этом, ему дали понять, что акция была произведена другой спецслужбой 51.

«Власть черным»

Изменения в американском политическом климате также были связаны с расовым вопросом. На ранних этапах движение за гражданские права сталкивалось с серьезным насилием над протестующими, чинимым полицией южных штатов, но сами протестующие, несмотря на это, провозглашали приверженность ненасильственным методам борьбы, признавая, впрочем, что иногда они больше говорили об этой ценности, чем применяли ее на деле. Это было оптимистичное движение, поддерживаемое верой в то, что лучшее и по-настоящему американское будущее уже близко. Борьба за гражданские права породила широкую политическую коалицию, в которую входили и черные, и белые. Для этого союза религиозные различия были несущественными: к нему присоединялись секуляризованные люди, но его миссия порой описывалась в религиозных терминах. Политические либералы — а на Севере также и многие из тех, чьи политические воззрения были вполне консервативными, — поддерживали цели кампании за гражданские права, хотя иногда их беспокоила тактика, к которой обращались активисты.

В середине 1960-х, однако, ситуация начала меняться. Отчасти это было связано с тем, что предыдущие правовые и политические победы кампании за равноправие вывели на поверхность еще более масштабные и неудобные вопросы, касающиеся жизни афроамериканцев. Возможно, изменения объяснялись еще и тем, что часть активистов перефокусировала свое внимание с Юга на черное население городов Севера — на те штаты, где расовая сегрегация, пусть и не подкрепляемая законом, была столь же очевидной, как и в южной части страны.

Чернокожие жители Америки на протяжении уже длительного времени мигрировали на север. В основном это было обусловлено спросом на промышленный труд, особенно в годы Второй мировой войны и сразу после нее, но одновременно тренд усиливался и самим движением за гражданские права. По мере того как черная рабочая сила дорожала и становилась более своенравной, белые фермеры все шире заменяли человеческие руки машинами. Чернокожее население города Беркли, штат Калифорния, в 1940 году составляло 3395 человек (4 % населения); к 1960-му оно достигало уже 21 850 (20 %), а к 1970-му — 27 421 (24 %) 52.

В организациях, которые возникли в ходе борьбы за гражданские права, происходила внутренняя эволюция. В 1966 году Стокли Кармайкл, родившийся в 1941 году на Тринидаде и выросший в Нью-Йорке, возглавил Студенческий координационный комитет ненасильственных действий (СККНД). Кармайкл, как и многие черные активисты, находился под влиянием Франца Фанона, известная книга которого «Проклятьем заклейменные» ( The Wretched of the Earth ) в 1961 году была опубликована во Франции, а спустя два года переведена на английский. В своей работе Фанон поднимал вопросы «черноты» и антиколониальной борьбы. Он оправдывал насилие или, по крайней мере, отвергал ненасилие, хотя некоторые нюансы, присущие его взглядам, вероятно, были утеряны при переводе. Работа «Проклятьем заклейменные» была пронизана беспросветным пессимизмом: автор писал ее, умирая от лейкемии. Чтение Фанона позволяло черным активистам представлять себя жителями какой-нибудь колонии, что объединяло их с обитателями «третьего мира», а не с гражданами США, отстаивающими свои права в собственной стране. Афро-азиатская конференция 1955 года в индонезийском Бандунге, образование независимых государств в Африке к югу от Сахары (начиная с Ганы в 1957 году) и кубинская революция 1959 года — все эти события повлияли на Америку. Приехав в Нью-Йорк, Кастро демонстративно поселился в отеле Theresa, расположенном в Гарлеме. Один журналист позже обвинял СККНД в том, что организация была «рукой Фиделя Кастро в Соединенных Штатах».

В июле 1966 года Кармайкл выступил со спонтанной, но важной речью. Это произошло после освобождения из тюрьмы в Гринвуде, штат Миссисипи, где его держали после ареста на марше. В этом выступлении он заявил, что ставка на интеграцию почти ничего не дала чернокожим американцам, а раз так, то лозунг движения за гражданские права «Свободу немедленно!» («Freedom Now!») нужно заменить призывом «Власть черным!» («Black Power»). Вскоре после этого СККНД стал исключать из своих рядов белых членов. Один историк писал:

«"Власть черным" в основном вспоминают как уродливого близнеца, рожденного борьбой за гражданские права, — злого ее двойника, который провоцировал белую реакцию, чинил бессмысленные акты насилия, насаждал неистовый сексизм и мизогинию, а потом сгорел от собственной разрушительной ярости» 53.

На деле, однако, все было намного сложнее. Подъем «Власти черным» в значительной мере был вызван разочарованием в тех достижениях, которых добилась «Южная конференция христианского руководства» (Southern Christian Leadership Convention), возглавляемая Мартином Лютером Кингом. Это дополнялось разочарованием в Демократической партии, обострившемся после того, как ее лидеры отказались заменить полностью белую делегацию от Миссисипи, в 1964 году отправленную партийными структурами штата на съезд Демократической партии в Атлантик-Сити, на альтернативную делегацию. Но разрыв с предшествующими организациями не был окончательным. Движение «Власть черным» опиралось на те организационные и стилистические формы, которые были в ходу в 1950-е годы, параллельно обращаясь к наработкам и более ранних этапов борьбы за гражданские права. Кармайкл продолжал работать с Мартином Лютером Кингом, а в 1967 году помог убедить его выступить с призывом вывести американские войска из Вьетнама. Он осуждал «политические партии, ориентированные на компромисс», но это не было отрицанием всей электоральной политики — напротив, «Власть черным» поддерживала образцовый опыт «Свободной организации округа Лаундс» (Lowndes County Freedom Organization), которая пыталась обойти белый истеблишмент Демократической партии в Алабаме, продвигая свой независимый список кандидатов 54. Довольно умеренные деятели обращались к радикальному языку глобальной борьбы с империализмом, иной раз применяя его к обыденным проблемам местной политики — например, к финансовым трудностям, вызванным «бегством белых» из центральных городских районов. Дональд Маккулум из Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (National Association for the Advancement of Colored People) в Окленде говорил в этой связи: «Пригороды нас поработили, мы стали их колониями» 55.