Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги [калибрятина]

В действительности же мысль о том, что 68-й мог привести к становлению капитализма нового типа, отнюдь не оригинальна. Даже нападая на капитализм, активисты зачастую восхищались им, а в своей более поздней жизни они быстро подмечали, как капиталистическая система влияет на их бывших товарищей. В книге, приуроченной к десятилетней годовщине 1968 года, Режи Дебрэ писал: «Наступление неокапитализма прикрывалось всеми благами и ценностями контркультуры» 14. Через несколько лет после этого Даниэль Кон-Бендит рассказывал о том, что Бобби Сил из партии «Черная пантера» теперь продает соус барбекю, Джерри Рубин из организации «Йиппи» организует встречи для бизнесменов на Манхэттене, а Роберт Штолк из амстердамского движения Provo все время подчеркивает, что он руководит бизнесом, а не кооперативом 15.

Отпечаток 68-го особенно заметен в индустрии развлечений и средствах массовой информации — в двух сферах, которые в последующие десятилетия сами расширялись, иногда являя новые разновидности бизнеса. В конце 1970-х годов Сьюзен Кригер, описывая радиостанцию KPMX, которая крутила рок-музыку в Сан-Франциско и заигрывала с подпольной культурой — прежде чем открыть для себя преимущества коммерческой рекламы, станция какое-то время существовала на «мутные деньги», выкопанные в саду наркодилера, — придумала термин «хип-капитализм» (hip capitalism) 16. На 1968-й пришлась эпоха процветания независимых газет, а в Синдикат подпольной прессы (Underground Press Syndicate), основанный в Нью-Йорке в 1967 году, входили около 200 изданий 17. В основном подпольные газеты быстро закрывались из-за долгов и политических разногласий, но некоторые все-таки процветали. Родившийся в 1950 году Ричард Брэнсон начал свою бизнес-карьеру в конце 1960-х c выпуска журнала Student — несмотря на то, что его собственная учеба завершилась с исключением из дорогой английской школы в пятнадцать лет. Тони Эллиотт, покинув в 1968 году Килский университет, учредил журнал Time Out . Издание восхваляло политический протест, видя в нем важнейший фермент культуры конца 1960-х. Оно стало другим лишь в начале 1980-х, когда Эллиотт, желая превратить свое детище в коммерческое предприятие, разогнал первоначальный состав журналистов.

В 1973 году, вернувшись после двух лет революционной агитации, которой он занимался в шахтерском регионе Брюэ-ан-Артуа, Серж Жюли стал первым редактором газеты Libération , коллектив которой в основном состоял из членов маоистской «Пролетарской левой» и которая числила среди своих покровителей самого Сартра. Новое издание демонстрировало крайний аскетизм: оно не размещало рекламу и утверждало, что живет на деньги читателей — хотя на самом деле основу его благосостояния составляли средства, которые финансовый директор газеты получил в наследство, и кредит, который выдал некий передовой банкир, считавший, что «Сартру нельзя отказывать» 18. Все внутренние решения принимались на «генеральных ассамблеях» трудового коллектива; в газете не практиковалось иерархическое распределение зарплат или полномочий.

Со временем, однако, Libération сделалась более мягкой и стильной. Желая выделиться из общего ряда прессы и привлечь читателей, особенно молодых, газета широко использовала фотографии и комиксы. В начале 1980-х издание пережило серьезную трансформацию. С февраля по май 1981 года газета вообще не выходила, а возобновление ее выпуска сопровождалось определенной помпой. Отчасти шумиха была обусловлена тем, что состоявшееся тогда избрание Франсуа Миттерана стало первой с 1950-х годов серьезной политической победой левых — новый президент не преминул сфотографироваться за чтением Libération . Политическая линия редакции теперь воплощала идеи либертарианской социал-демократии. В 1982 году Серж Жюли объявил о том, что газета теперь принимает рекламу. При этом, правда, он настаивал, что, по сути, газета остается прежней: «Изменилась реклама — теперь это искусство. Определить, где начинается культура и заканчивается реклама, порой очень и очень трудно». Libération сама сделалась брендом, получившим известность благодаря логотипу с красной звездой, которая одинаково хорошо смотрелась и на партизанской фуражке, и на титульной странице отчета коммерческой фирмы.

В самой рекламе широко использовались мотивы и слоганы 1968 года, и это прекрасно вписывалось в становление нового типа капитализма, в котором бренд превращался в важнейшую форму корпоративной собственности. Студенческие лидеры 1968 года были успешными публицистами. Дэвид Огилви, совмещавший карьеру в рекламе с либеральными политическими взглядами, писал: «Почему бы не предложить работу рекламщика "красному Дэнни" [Кон-Бендиту] или Дучке… который вполне мог бы стать лицом компании Mercedes? Ведь он отлично знает, как привлечь молодых покупателей». Ходили слухи, что Дучке предлагали 1000 немецких марок в месяц, если он будет появляться на фотографиях с бутылкой Pepsi Cola. Молодые радикалы, которые росли под сенью телевидения и иллюстрированных журналов, восхищались рекламой. В Германии кто-то из них перевернул рекламу виски Johnnie Walker с ног на голову, изготовив рекламный плакат со следующими словами:

«День подходит к концу — время для Johnnie Walker.

Американский солдат, убитый во Вьетнаме, стоит США 12 миллионов долларов,

А мертвый солдат Вьетконга стоит 1,6 миллиона.

Почему? Потому что разборчивость во вкусах всегда обходится заметно дороже» 19.

Компьютеры были другой сферой, в которой след 1968 года кажется очевидным. Многие активисты конца 1960-х вполне могли бы заявить о том, что IBM — огромная иерархически выстроенная корпорация — воплощает все, что им ненавистно. Студенты из Беркли выходили на марши с перфокартами IBM, приклеенными к спинам — этот жест был призван иллюстрировать конформизм и утилитаризм, которые, по их мнению, им старались привить. Один французский студент утверждал, что парижский офис IBM, в котором его отец работал менеджером, в обязательном порядке отправил своих сотрудников на митинг правых сил, организованный в поддержку де Голля в конце мая 1968 года 20. Но к началу 1980-х, однако, бурно развивающиеся технологические компании оказались наиболее гибкими и инновационными — причем нередко они сознательно противопоставляли себе IBM и плотно сотрудничали с миром развлечений и дизайна, который заметно преобразовался под воздействием 1968-го. Стив Джобс, родившийся в 1955 году и росший на западном побережье Соединенных Штатов после 1968-го, обращался к стилистическим практикам контркультуры — какое-то время он даже жил в индийском ашраме. Его современник Билл Гейтс тоже восхищался культурой конца 1960-х и однажды предложил 8 миллионов долларов за то, чтобы использовать песню Rolling Stones в рекламе своей фирмы. Он провел молодость за программированием компьютеров, а последующие годы посвятил благотворительной деятельности — это выглядело так, как будто бы он прожил 68-й наоборот.