Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

С другой стороны, у немцев не было выбора, так как они проиграли. Черчилль отмечает еще в своих мемуарах, что в марте 1945 года положение рейха было катастрофическим и быстро ухудшалось. В этих условиях, достигнув частичных и локальных капитуляций, немцы смогли бы использовать англичан и американцев против русских с тем большими шансами на успех, если б им было обеспечено соучастие первых. Поэтому позиция англичан и американцев имела первостепенное значение, так как этот маневр немцев преследовал весьма далеко идущие цели. Их последней надеждой был разрыв между Западом и русскими.

Если в военном отношении все шло плохо, «в политическом отношении», как говорит Черчилль, все «преимущества были на стороне немцев». Это должно было означать, что англичанам и американцам нужна была Германия после войны. Геббельс уже давно продумал тактику последнего шанса: держаться до самого конца, спекулируя на разногласиях между западными державами и русскими, которые должны привести к разрыву между ними. «Выиграем время, — говорил он, — и, может быть, мы выиграем».

И опять-таки Черчилль подчеркивает значение маневра с частичной капитуляцией немцев. Если бы, говорит он, «они смогли добиться перемирия на западе, они были бы в состоянии сконцентрировать свои силы против наступления русских».

Маневр с частичными капитуляциями на западе, предпринятый немцами, впервые был применен на итальянском фронте. Условия для его успеха представлялись более благоприятными, чем в другом месте. Итальянский фронт находился под командованием англичан, и он все еще оставался второстепенным фронтом. С другой стороны, немецкий генерал, взявший на себя инициативу капитуляции, командовал войсками СС — отборными войсками, «самыми стойкими из стойких». Подобная инициатива не могла не произвести большого впечатления.

Если верить тому, что Черчилль пишет в своих мемуарах, «все предложения, сделанные немцами о сдаче своих войск на итальянском фронте, были, конечно, отвергнуты». Англичане и американцы «требовали» «безоговорочной» капитуляции «на всех фронтах». А также «категорически заявили, что эго не может служить предметом переговоров и если это должно осуществиться, то лишь на основе безоговорочной капитуляции».

Но факты, которые Черчилль излагает в своих мемуарах, опровергают это заявление от начала до конца. Оно опровергается также книгой «Секретная капитуляция» Аллена Даллеса, который в качестве главы американской разведывательной службы в Швейцарии (OSS [13] Office of Strategical Services — Бюро стратегических служб. — Прим. ред. ) во время второй мировой войны принимал непосредственное участие в деле капитуляции немецких войск на итальянском фронте.

В действительности дело происходило совсем иначе, чем это хочет изобразить Черчилль. Первая попытка немцев восходит к осени 1944 года. По инициативе генерала Вольфа, командующего войсками СС на итальянском фронте, при посредничестве офицера его штаба полковника Дольманна немцы пытались вступить в контакт с первым агентом Аллена Даллеса — американцем немецкого происхождения Геро фон Геверницем.

Важно отметить сразу же, что с самого первого момента вопрос был поставлен немецкой стороной в политическом аспекте. Речь шла о заключении перемирия на итальянском фронте без участия русских.

Эта попытка, замечает Черчилль, была предпринята в соответствии с планом, разработанным самим Гиммлером, главой СС и полиции рейха. План был рассчитан, по мнению Черчилля, на то, чтобы «вбить клин между западными союзниками и русскими с целью заключить перемирие на западе, чтобы получить свободу действий на востоке».

Эта первая попытка не дала непосредственных результатов, но она была продолжена более энергично с появлением на сцене нового персонажа, итальянского промышленника барона Парилли, папского камергера, заинтересованного прежде всего в спасении промышленности Северной Италии, которой угрожало полное разрушение по плану «выжженной земли» Гитлера. Эта попытка носила столь серьезный характер, что получила с англо-американской стороны кодовое название «Кроссворд». Что касается немцев, то они держались весьма оптимистично. Фельдмаршал Александер, командовавший англо-американскими войсками на итальянском фронте, был, согласно западногерманскому историку Вальтеру Гёрлицу [14] Walter Görlitz. Der Zweite Weltkrieg, 1952. , «человеком, осознававшим большевистскую опасность».

8 марта 1945 года все было устроено. Обе стороны были готовы вступить в переговоры при участии ответственных лиц. Аллен Даллес немедленно прибыл в Швейцарию, где его ожидал генерал Вольф. Их встреча состоялась при соблюдении строгой тайны в Цюрихе.

Эти первые официальные беседы касались сдачи немецких войск на итальянском фронте, однако Вольф не уточнял тем не менее, идет ли речь об этих войсках или о всех немецких силах на западном фронте, он настаивал лишь на том, что капитуляция должна иметь место исключительно перед западными державами. Тем не менее из бесед Вольфа с Алленом Даллесом вытекало, что немцы думают главным образом об общей капитуляции на западном фронте. Вольф уже пытался убедить в этом фельдмаршала Кессельринга, который оставался верен гитлеровской стратегии сопротивления до последнего. Генерал Фитингофф-Шель встретился с Гитлером в Берлине перед тем, как принять командование войсками в Италии, где до этого времени командовал Кессельринг. И речи, которые держал по этому случаю фюрер, не оставляли никакого сомнения относительно продолжения войны до последнего.

Что касается настояния немцев на неучастии русских в переговорах, то оно не вызвало никаких затруднений.

Русских оставили в полном неведении относительно того, что замышлялось. Согласно Черчиллю, только английское и американское правительства были посвящены в тайну. И на то были свои причины. Участие русских в переговорах было действительно нежелательным как для немцев, так и для англичан и американцев. Немцы выдвинули это в качестве условия, а другая сторона не имела никаких оснований настаивать, поскольку стремилась к успеху операции. Наконец, сохранение абсолютной тайны было необходимым ввиду того, что русские отнюдь не были заинтересованы способствовать переговорам, направленным против них самих, да и частичная капитуляция на западе означала бы нарушение существующих соглашений. Черчилль признал это, указав в своих мемуарах:

«Я сразу же понял, что у советского правительства может вызвать подозрение сепаратная военная капитуляция на юге, — капитуляция, которая позволила бы нашим армиям продвинуться, встречая лишь незначительное сопротивление, до Вены и дальше, и даже в направлении Эльбы и Берлина». (Такой в действительности была цель операции для англо-американской стороны.)