Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

Этот необычайный диалог британского премьер-министра и посланца Вашингтона проливает свет на агрессивную политику Черчилля. Так как за его ссорой с Трумэном по поводу вывода американских и британских войск с территорий, которые они занимали в советской зоне оккупации, скрывался вопрос о том, восторжествует или будет осуждена эта политика. Если бы точка зрения Черчилля возобладала в Вашингтоне, партия была бы им выиграна и мир был бы обречен.

Конференция «трех» в том виде, как Черчилль задумал эту операцию, предполагала оставление американских и британских войск на территориях, занятых ими в советской зоне оккупации, и вообще присутствие американских войск в Европе. Без этого сильного козыря конференция теряла смысл для ее инициатора. «Объяснение» со Сталиным было бы невозможным, если бы на конференции англичане и американцы не выступали перед лицом русских единым фронтом, опираясь на свое военное могущество.

Конференция должна была привести к «быстрому урегулированию» спорных вопросов, которое явилось бы для западных держав «вознаграждением за все усилия и страдания в борьбе» [111] Churchill. Op. cit. Vol. VI. , или, иначе говоря, привести к такой победе, какой ее мыслил себе Черчилль. Отсюда его неустанные усилия убедить президента Трумэна в необходимости удержать военные позиции англо-американцев в Германии.

Черчиллю было известно, что американцы не разделяют его точки зрения, что они с недоверием относятся к его политике и приняли решение эвакуировать свои войска. Поэтому он непременно хотел завязать «сражение» на конференции в надежде, что Соединенные Штаты окажутся втянутыми в конфликт с русскими, — конфликт, который автоматически развивался бы в силу событий, а Черчилль со своей стороны всячески бы этому способствовал.

В общем, у Черчилля были основания считать себя обманутым. Все шло не так, как он хотел. Американцы отводили свои войска, вынуждая тем самым англичан последовать их примеру. К тому же и конференция должна была состояться не в те сроки, которые он наметил.

Ожесточенное «сражение», которое Черчилль вел за советскую оккупационную зону, окончилось его полным поражением. Он сам признал этот печальный конец в телеграмме, посланной Трумэну 5 июня 1945 года.

«С глубоким опасением смотрю я на отход американской армии к нашей линии оккупации на центральном участке, отход, который ведет к советскому господству в центре Западной Европы и к железному занавесу, который отделит от нас все, что находится к востоку».

Черчилль полагал, что «этот отход, если уж его следовало осуществить, должен был сопровождаться решением многих важных вопросов, которое явилось бы подлинной основой для мира во всем мире».

Он подразумевал, что, прежде чем отходить, англо-американцы должны были урегулировать на конференции под давлением присутствия своих войск все вопросы сообразно с тем представлением, которое было у Черчилля о «мире во всем мире». Телеграмма заканчивалась фразой, которая звучит одновременно и как ужасное обвинение, и как предостережение:

«Ни один сколько-нибудь важный вопрос еще не решен, и на Вас и на меня ложится огромная ответственность за будущее».

Этот день, 5 июня, был роковым для Черчилля. В этот день в Берлине собрались четверо союзных главнокомандующих в Германии, чтобы подписать знаменитую декларацию, о которой мы обстоятельно рассказали в предыдущей главе, — декларацию, которая решила вопрос о судьбе американских и британских войск, находившихся в советской зоне оккупации. Четверо командующих пришли к соглашению о предстоящем выводе этих войск.

Кроме того, Контрольный совет союзников, учрежденный декларацией от 5 июня, должен был приступить к выполнению своих функций во всех зонах. Следовательно, эвакуация англо-американских войск из советской зоны должна была быть осуществлена без промедления.

Наконец, если Черчилль был готов игнорировать соглашения, заключенные со Сталиным, Трумэн намерен был их соблюдать. В послании от 12 июня, отвечая на телеграмму Черчилля от 5 июня, президент ссылался на то, что чувствует себя связанным этими соглашениями. Они, писал Трумэн, были одобрены Рузвельтом «после долгих размышлений и детальных обсуждений» с будущим президентом Соединенных Штатов, в то время вице-президентом; последний поэтому был «не в состоянии оттягивать эвакуацию американских войск из советской зоны, ибо надо было поспешить с решением других проблем».

Следовало также считаться с реакцией русских.

«Его [Монтгомери] предупредили, — пишет Черчилль по этому поводу в своих мемуарах, — что оттяжка выполнения этого мероприятия до нашей встречи в июле может повредить нашим отношениям с Советами».

15 июня Трумэн телеграфировал Сталину, что он «готов дать указания всем американским войскам начать отход в их зону 21 июня по договоренности между соответственными командующими» [112] «Переписка…». Т. II, стр. 242. . Черчилль также был тотчас же предупрежден телеграммой.

Черчилль, конечно, ожидал этого решения. Но оно «отозвалось похоронным звоном» в его душе. «Но мне оставалось только покориться», — заключает он со смирением и горечью, которая легко угадывается. В тот же день Черчилль телеграфировал Трумэну, чтобы сообщить ему, что он, Черчилль, «очевидно, обязан» «подчиниться» «решению» [принятому Трумэном и Сталиным] и что «необходимые инструкции будут даны». Ему больше ничего не остается, как «выразить в заключение надежду, что решение президента будет способствовать со временем установлению прочного мира в Европе».

15 июня Черчилль направил другое послание Сталину, сообщая о том, что он только что прочел копию телеграммы относительно отвода американских войск, которую президент отправил в Москву. В связи с этим он заявлял, что «готов также дать указание фельдмаршалу Монтгомери договориться… о необходимых мероприятиях по подобному же отводу британских войск [одновременно с американскими войсками] в их зону в Германии» [113] «Переписка…». Т. I, стр. 371. .

Отход американских и британских войск начался 1 июля 1945 года. «Советская Россия обосновалась в сердце Европы. Это было роковое событие в жизни человечества». Так драматически выражает Черчилль в мемуарах свое глубокое разочарование, вспоминая об этих событиях.

Интересно отметить, что американское правительство даже не попыталось использовать как «разменную монету» вопрос об отводе своих войск, чтобы добиться от Советов существенных уступок, касающихся доступа в Западный Берлин, а именно создания на территории советской оккупационной зоны коридора, ведущего в бывшую столицу, — вопрос, который оживленно дебатировался в то время в Лондоне и в Вашингтоне. Посол Соединенных Штатов в Англии Вайнант направил государственному департаменту предложение в подобном духе, но на него не отреагировали [114] См.: Ph. Моse1у. Op. cit. .