Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

Люди, разделявшие его взгляды, в частности в Америке, кончили признанием того, что Советы заботятся исключительно о своей безопасности, которая является непременным условием для использования их огромных природных ресурсов. (Другой ярый враг СССР, Аденауэр, который всю свою жизнь твердил о неотвратимой «опасности», исходившей от России, также соглашается в своих мемуарах, что СССР — миролюбивая страна, приводя те же самые упомянутые выше доводы.)

Интерес Советов к коммунистическим партиям западных стран также проистекает из заботы о своей безопасности. В Москве никогда не думали о возможности в один прекрасный день их прихода к власти. Правда, считалось, что они играют важную роль в деле содействия безопасности СССР посредством воздействия на политику своих стран, что, впрочем, по меньшей мере спорно. «Империалистическая война» против Советов оставалась предметом их постоянной озабоченности со времени «санитарного кордона».

В Вашингтоне во времена Рузвельта и даже позднее эту озабоченность Советского Союза принимали во внимание. Расколу мира на две части великий президент противопоставлял единство мира вопреки разделявшим его идеологиям. В качестве противоядия против двух антагонистических блоков, о создании которых мечтал Черчилль, Рузвельт предлагал Организацию Объединенных Наций; следует отметить, что в этом вопросе его поддерживал Сталин. Идея единства мира была настолько популярна тогда в Соединенных Штатах, что стала даже темой книги Уилки («Единый мир»), кандидата от республиканской партии на президентских выборах.

Однако идея единства мира зиждилась на взаимном уважении великими державами того положения, которое каждая из них занимала в результате совместно одержанной победы над Германией. Ялтинские соглашения оставались «краеугольным камнем американской политики», как писал вашингтонский корреспондент «Таймс» (23 мая 1945 года).

В противоположность тому, что думал об этом Черчилль, в Вашингтоне допускали возможность сотрудничества между Соединенными Штатами и Советским Союзом и полагали, что такое сотрудничество отвечает интересам обеих стран и способствует сохранению мира. Подобную точку зрения защищали люди, которых нельзя было заподозрить в «рузвельтизме». В «Нью-Йорк таймс» 30 мая 1945 года военный обозреватель Хэнсон Болдуин подчеркивал, что забота о безопасности является общей у Соединенных Штатов и СССР.

«Многим американцам, возможно, покажется странным, что Россия с ее многочисленным населением и громадной территорией может беспокоиться о своей безопасности в военном отношении. Но Россия, так же как и Соединенные Штаты, желает, чтобы война была подальше от ее границ, поскольку начиная с 1800 года ее территория не раз подвергалась опустошительным нашествиям. Так что и создание в Восточной Европе государств, находящихся под влиянием России, продиктовано соображениями безопасности России».

Политический обозреватель «Нью-Йорк таймс» майор Джордж Фридлинг Эллиот писал 15 мая 1945 года: «Подход русских к вопросу о безопасности вполне понятен, если учитывать недавний опыт. Советское государство едва не погибло в результате вторжения на его территорию немецкой армии; оно сумело спастись, лишь создав армию, более могущественную, чем немецкая, чтобы изгнать последнюю со своей земли». И обозреватель «Нью-Йорк таймс» усматривал единственную гарантию мира в «стратегическом бракосочетании», как он выразился, между двумя типами могущества: между сухопутным могуществом Советов и воздушным и морским могуществом Соединенных Штатов и Англии.

Напомним, что война против Германии, которая скрепляла дружбу «великой тройки», была окончена и в Белом доме находился уже не Рузвельт, а Трумэн. Тем не менее новое правительство продолжало выступать в роли «посредника» между Англией и Советским Союзом, чтобы их постоянные ссоры не переросли в конце концов в общий конфликт.

Из Сан-Франциско, где англичан подозревали в саботировании работы конференции по подготовке создания Объединенных Наций, Уолтер Липпман призывал американцев со страниц «Нью-Йорк геральд трибюн» от 15 мая 1945 года продолжать играть роль «посредников» и «собирателей» Объединенных Наций, предостерегая их против отхода от этой политики в результате известного давления, ибо это «привело бы Соединенные Штаты к выступлению в роли партнера и защитника частных интересов». (Читай: интересов англичан и их друзей в Соединенных Штатах.) И Липпман давал рекомендации, оказавшиеся пророческими, глубокий смысл которых стал ясен лишь впоследствии в свете дальнейших событий:

«Крайне важно, чтобы мы сохранили нашу особую роль в тех затруднениях, которые возникли в англо-советских отношениях, не забывая о том, что если эти противоречия сегодня связаны с Польшей, то вообще они охватывают обширный район Балкан и Среднего Востока».

Однако политика взаимопонимания и сотрудничества могла основываться только на убеждении, что Советский Союз является миролюбивой державой и что ему можно доверять. 11 июня 1945 года генерал Эйзенхауэр, выступая на собрании в Лондоне, куда он прибыл по случаю присвоения ему звания почетного гражданина британской столицы, сказал: «Я убежден, что русские желают мира и, так же как и другие державы, хотят иметь возможность развиваться».

В свою очередь министр внутренних дел Гарольд Икес в краткой приветственной речи, произнесенной 26 июня 1945 года в Нью-Йорке на банкете, данном в честь Томаса Манна, сказал: «Все, чего русские желают, — это мир. Мир, который позволил бы им развивать свои огромные ресурсы, восстановить свою разрушенную промышленность и вновь отстроить свои города».

21 октября 1945 года государственный секретарь Джеймс Бирнс заявил: «Соединенные Штаты никогда не присоединятся к блоку какой-либо группы европейских держав, враждебных России». Между тем эти слова были произнесены после первой неудачи мирной конференции в Париже [121] Автор, по-видимому, имеет в виду первую сессию Совета министров иностранных дел в Лондоне (11 сентября — 2 октября 1945 года), проводившую подготовительную работу для Парижской мирной конференции 1946 года. — Прим. ред. . Тем большее значение имело одобрение, которое государственный секретарь выразил в адрес советской политики безопасности:

«Мы с симпатией наблюдаем за усилиями, которые прилагает Советский Союз для установления более близких и дружественных отношений со своими соседями в Центральной и Восточной Европе. Мы полностью признаем его особые интересы в этих странах с точки зрения безопасности… Мы ценим решимость русского народа никогда не допустить в этих странах политики, преднамеренно направленной против безопасности Советского Союза».