Александр Сидоров - По тундре, по железной дороге: И вновь звучат блатные песни!

«А знают ли те, кто сочиняет страшилки про ГУЛАГ, что в 1935 и 1936 годах заключённые Дмитровского лагеря, строившие канал Москва — Волга, участвовали в физкультурных парадах на Красной площади? Представьте, на трибуне Мавзолея Сталин и другие руководители страны, а перед ними демонстрируют свои спортивные достижения лагерники… Кстати, об их участии в парадах и газеты сообщали, в том числе “Правда”».

Вот тут-то бывшие коллеги по музыкальному взводу конвойного полка посоветовали Кюссу наняться вольнонаемным капельмейстером на великую всесоюзную стройку — прокладку водного канала «Волга — Москва»: там, дескать, его способности будут востребованы. Композитор отправился в Дмитров. И действительно, здесь ощущался острый недостаток в музыкантах — тем более такого класса, как Макс Авельевич. Правда, должность капельмейстера не была предусмотрена, однако лагерное начальство махнуло на это рукой и для начала оформило Кюсса… стрелком: «Приказ № 42 от 25 февраля 1933 г. Капельмейстера Управления Кюсс Макса Авельевича назначить на должность стрелка в/охраны с исполнением обязанности капельмейстера, зачислить его в списки Управления и на все виды довольствия с 1 марта с. г.».

Именно маэстро создал первый оркестр Дмитровлага. Уже летом 1933 года состоялся первый выпуск курсантов, отобранных Кюссом из музыкально одарённых заключённых. Однако лагерному начальству требовалась не одна такая музкоманда. Кюссу тут же приказывают немедленно приступить к организации второго духового оркестра.

Ежедневная нагрузка для музыкантов определена приказом — 10 часов в день: «обязательная игра на разводах, во время производства, при выводе на работу и с работы лучших коллективов и бригад». Помимо этого, проведение вечеров самодеятельности, создание хоровых кружков и т. д. Заметим, что каналоармейцы не освобождались от тяжёлого физического труда на стройке. Мириться с этим Кюсс не желал: какая музыка может быть после тачки и кайла?! Доходило до того, что он спорил даже с тогда всесильным руководителем Дмитровлага (прежним начальником беломорского строительства) Семёном Фириным.

Вот именно здесь, в Дмитровлаге, во время долгих постоянных музыкальных занятий, Макс Авельевич наверняка разучивал со своими подопечными-каналоармейцами, помимо прочего репертуара, свои произведения — «Амурские волны», «Разбитую жизнь», «Сердце Востока», «Привет республике» и другие. Нисколько не сомневаюсь, что в числе этих произведений был и фокстрот «Алёша, ша!». Ещё бы! В Гражданскую куплеты на его мотив звучали по всем фронтам, затем они перекочевали на эстрадные подмостки Страны Советов — и теперь заключённые воочию могли видеть композитора, создавшего знаменитого «Алёшу»! Да и у самого Кюсса не было оснований скрывать своё авторство — напротив, был повод гордиться.

Посему не будет большой смелостью предположить, что уркаганский текст если не полностью сложился, то уж точно сформировался в первоначальном виде именно на строительстве канала «Волга — Москва», в Дмитровлаге, причём за основу взяты несколько куплетов времён Гражданской войны (где действуют генерал и поп).

Разбирать подробно современный «тюремный» текст «Алёши» нет никакого смысла. Всё наиболее интересное, любопытное, существенное уже сказано, а в остальном нынешний «Алёша, ша!» не представляет никакой культурно-исторической, тем более эстетической ценности. Разве что добавим, что именно с 1930-х годов выражение «заправлять арапа» и его разновидности стали восприниматься как исключительно блатные, постепенно утрачивая своё «игроцкое» значение и переходя из активного просторечия в уголовный жаргон.

Возвращаясь к судьбе маэстро, отметим, что он не выдержал в лагере больше двух лет. В 1935 году Кюсс возвращается в Одессу, где вместе с будущим главным инспектором военных оркестров Советской армии Семёном Чернецким обучает музыке беспризорных детей. Покидая лагерь, композитор принял своевременное и верное решение. Через некоторое время после назначения вместо «шпиона» Ягоды на пост наркома НКВД Николая Ежова в Дмитровлаге, как и во всей системе комиссариата внутренних дел, прокатилась волна чисток, и Семёна Фирина с «сообщниками» арестовали по обвинению в подготовке переворота силами заключённых. Это произошло 28 мая 1937 года. Фирин на допросах показал, что действовал по указанию Генриха Ягоды:

«Ягода указал, что в лагере надо создать крепкий боевой резерв из лагерных контингентов. Для этого следует использовать нач. строительных отрядов из авторитетных в уголовном мире заключённых, так называемых “вожаков”, чтобы каждый “вожак” в любое время мог превратиться в начальника боевой группы, состоящей из основного костяка заключённых из его же строительного отряда. Ягода говорил, что боевые группы Дмитровлага потребуются для террористических задач — захвата и уничтожения отдельных представителей партии и власти и, кроме того, должны составлять резерв для захвата отдельных учреждений, предприятий и т. п. боевых задач. Поэтому каждый начальник боевого отряда должен подчинить своему влиянию максимальное количество отборных головорезов-лагерников».

14 августа 1937 года Семён Фирин был расстрелян. Затяни Кюсс с отъездом в Одессу на пару лет, его могла бы ждать та же судьба.

Маэстро погиб несколькими годами позже, когда Одессу заняли румынские войска. Композитор отказался с ними сотрудничать и создавать марши для оккупантов. А поскольку урождённый немец к тому же ещё незадолго до этого записал себя евреем, участь его была решена. Он в числе своих новых братьев по крови был расстрелян в январе 1942 года у села Дольник…