Нэнси Сталкер - Япония. История и культура: от самураев до манги

Смесь «молитвы и игры», характерная для Сэнсодзи, равно нравилась и высшим, и низшим слоям. Сёгуны со своими семействами наведывались в храм, чтобы присутствовать на службах в честь Асакусы Каннон, после которых следовал долгий поход по развлекательным лавкам. Восьмой сёгун Ёсимунэ любил уличных рассказчиков, а одиннадцатый, Иэнари, любил принимать участие в состязаниях лучников или стрелков из духовой трубки. Сэнсодзи как организация был очень богат. Помимо арендной платы, которую он получал от многочисленных лавок, храм продавал талисманы и вотивные изображения посетителям, желавшим унести с собой немного силы Асакусы Каннон. Покупка этих талисманов до сих пор неотъемлемая часть посещения известных святилищ и храмов. Еще одним источником денег и подношений были религиозные братства — организации из одной-двух сотен мирян, существовавшие по всей Японии. В то время как Сэнсодзи был одним из крупнейших и самых популярных комплексов, храмы и святилища в других регионах, например святилище Компира на Сикоку, также сочетали духовность с развлечениями. Это может быть одной из причин, по которой критики считали буддизм эпохи Токугава упадочным и коррумпированным, но, с другой стороны, это можно воспринимать как гибкую систему, способную подстраиваться под доминирующие политические и культурные веяния, чтобы обеспечить себе финансовую безопасность.

Посещения известных святилищ и храмов, а также священных гор были частью паломничества — формы народной религиозности, распространенной среди элит еще со времен периода Нара. Однако настоящий взрыв их популярности случился в период Эдо, отчасти вследствие улучшения инфраструктуры для путешественников — хороших дорог и сети придорожных гостиниц. Паломники отправлялись в путь, чтобы вылечиться от болезни, замолить грехи, почтить богов и святых, попросить их о благах и наградах в этой и следующей жизни. Но, как было сказано относительно Сэнсодзи, многие паломники руководствовались также туристическими мотивами — желанием сбежать от повседневной рутины и познакомиться с новыми местами и новыми возможностями.

Горы и тогда, и сейчас считались таинственными и священными местами, где живут духи мертвых и откуда можно выйти в иной мир. Святые и религиозные практики уходили в горы, чтобы предаться суровой аскезе, которая, как считалось, может придать им особую силу. Знать эпохи Хэйан совершала паломничества в священные горы, например в Кумано и Ёсино, чтобы почувствовать предвкушение Чистой земли еще при жизни. Подобные путешествия сложно назвать аскетическими — скорее это были роскошные выезды сотен придворных. Для простых же людей эпохи Токугава паломничество в горы предполагало тяжелое восхождение как часть и физического, и духовного испытания. Гора Фудзи — самая высокая, священная и красивая гора Японии — была особенно популярна среди путешественников. Восхождение на Фудзи и спуск с нее символизировали путешествие из мира живых в мир мертвых и обратно, во время которого пилигримы смывали с себя накопленные грехи и нечистоту.

Паломнические группы были преимущественно мужскими; женщинам запрещалось всходить на священные горы, поскольку, по поверью, женщины изначально нечисты. Чтобы взойти на гору, мужчинам предписывались строгие правила воздержания и очищения. Восхождения требовали заметных сил и денежных вложений. Чтобы упростить восхождение на Фудзи, вокруг Эдо соорудили ряд холмов, напоминающих по форме священную гору, и в первый день шестого месяца многие горожане направлялись к ближайшей мини-копии Фудзи.

Другие популярные паломнические маршруты были основаны на вере в какое-то конкретное божество. Самый известный из них проходит по острову Сикоку и состоит из 88 храмов, которые ассоциируются с Кукаем, основателем школы Сингон. Другой путь на западе Японии объединяет 33 храма, посвященных Каннон — буддийской богине сострадания. В эпоху Токугава примерно каждые 60 лет миллионы пилигримов устремлялись в большое паломничество к Великому святилищу Исэ. Некоторые шли организованными группами, сформированными по деревням, но многие другие, особенно женщины и дети, которым запрещалось присоединяться к таким группам, просто сбегали, оставив работу и дом, чтобы немного развлечься. Паломникам помогали благотворители, предоставлявшие все — от денег, еды и одежды до горячих бань и парикмахерских. Паломничества к Исэ были празднично-хаотическими, часто сопровождаясь экстатическими танцами, поэтому должностные лица и многие представители элит нередко осуждали подобные мероприятия.

И сёгунат, и княжества обычно не позволяли простолюдинам выезжать за пределы своего города или деревни, однако были и исключения: можно было запросить разрешение на выезд ради лечения или подобного паломничества. Тем не менее к концу периода Токугава путешествия и паломничества превратились в повальную одержимость, которую поддерживали развлекательные туры, сети постоялых дворов и путеводители. Как и многие элементы городской культуры в период Эдо (о них подробнее см. в главе 7), паломнические места, включая храм Дзэнкодзи в Нагано, Великое святилище Исэ, святилище Компира на Сикоку, часто ассоциировались с проституцией. Иногда считалось, что проститутки являются воплощением божеств, поэтому секс с ними мог выступать формой омацури — религиозного празднества.

Итак, сёгунат Токугава выковал национальное государство и создал эффективную систему управления, которая держала под контролем возможных соперников в борьбе за власть — храмы и даймё. Также был установлен тщательный контроль над населением при помощи четкого сословного деления. Опасаясь нарушений сословного порядка, сёгунат издавал детальнейшие предписания относительно образа жизни, положенного каждому классу. Конфуцианство с его упором на стабильное управление, воспитание нравственности и поддержку социального порядка оказалось полезной для режима философией; в упрощенном виде это учение распространилось во всех слоях населения. Также появились новые направления мысли, например голландские науки или школа национального обучения, что означало отход от монополии китайской интеллектуальной и научной системы. В религии серьезных прорывов не было замечено, и в целом в религиозной жизни распространился коммерчески-игровой подход, реализованный во многих храмах, святилищах и в поведении последователей. Развитие этой ветви было крепко связано с более широким культурным контекстом эпохи Токугава, когда горожане создали и активно использовали себе в удовольствие новые формы искусства, литературы и театра, а также «веселые кварталы» — районы борделей и чайных домов, речь о которых пойдет в следующей главе.