Виталий Познахирев - Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг.

Однако по нашим оценкам, к использованию этого своего права российское правительство вплоть до конца войны практически не прибегало. Во всяком случае, для таких категорий турецких пленников, как «военнообязанные, оставленные в местах своего жительства» и «военнозадержанные», труд всегда оставался делом исключительно свободного волеизъявления. Что же касается «военнообязанных, интернированных во внутренние регионы страны», то для понимания степени вовлеченности названных лиц в сферу принудительных работ необходимо исходить из того, что в России они могли трудоустроиться одним из трех следующих способов.

1. Самостоятельно, в т. ч. и за пределами пункта интернирования (с разрешения губернатора), а также путем самозанятости в форме индивидуальной предпринимательской деятельности [350] Индивидуальная предпринимательская деятельность турок из числа гражданских пленных рассматривается в Главе 6 настоящей работы. . Так, в Ярославской губернии по состоянию на 10 января 1916 г. из 776 турок, «водворенных на жительство» в регион, 255 чел. были «отпущены на работы», в т. ч. в г. Ярославль — 76, в Любимский уезд — 66, в Рыбинский уезд — 31, в Ярославский уезд — 30; в Мышкинский уезд — 24, в г. Рыбинск — 22 и в Угличский уезд — 6 [351] ГАЯО. Ф. 73. Оп. 9. Д. 659. Л. 85. . При этом турки работали, в основном, грузчиками на пристанях, чернорабочими на лесопильных и кожевенных заводах, а также в булочных, кондитерских и хлебопекарнях губернского и уездных центров [352] ГАРФ. Ф. 1791. Оп. 2. Д. 404. Л. 11; ГАЯО. Ф. 73. Оп. 9. Д. 938. Л. 2, 6, 18. . По данным, приводимым А. Т. Сибгатуллиной, в Калуге и Калужской губ. к лету 1915 г. многие военнообязанные турки «открыли свои лавки, по большей части квасные и кофейные». Другие устроились разносчиками газет, дворниками, чернорабочими или заняли в домохозяйствах должности грабарей, садовников и т. п. [353] Сибгатуллина А.Т. Контакты тюрок-мусульман Российской и Османской империй на рубеже XIX–XX вв. М.: ИВ РАН, 2010. — С. 213–214.

В основе своей, такой способ трудоустройства сохранялся и после Февральской революции, и после Октябрьской. К примеру, в августе 1917 г. Романово-Борисоглебским уездным комиссаром было выдано «военнообязанному турецкому подданному Махмуду Туюколы, 34 лет» удостоверение «на предмет приискания заработков и предъявления милиции» [354] ГАРФ. Ф. 3604. Оп. 1. Д. 1. Л. 152. . 22 июня 1918 г. Рязанский губпленбеж выдал военнообязанному Ибрагиму Юсуфу Фурдес оглы «вследствие его ходатайства» свидетельство в том, что «к временной его отлучке в разные города кроме Москвы, Петрограда и Смоленска, в целях подыскания себе работы препятствий не встречается». (С 1919 г. к приведенному перечню городов стали добавлять запрет на въезд в местности, «угрожаемые чехословаками и белогвардейцами») [355] ГАРО. Ф. Р-547. Оп. 2. Д. 46. Л. 5–6, 300. .

2. В результате заключения (одобренного губернатором) трудового соглашения с представителем предприятия, расположенного, как правило, за пределами региона интернирования (иными словами, путем т. н. «вербовки»).

Данный способ трудоустройства распространялся только на неработающих военнообязанных; как правило, носил коллективный характер и широко практиковался на протяжении всей войны. Так, уже в мае 1915 г. Брянское каменноугольное общество поставило перед МВД вопрос «о переселении из гор. Усмань 160 военнопленных (читай «военнообязанных» — В.П. ) турок на рудник Общества при ст. Алмазной Екатерининской железной дороги». Почти одновременно с ним Юго-Восточное горное управление Министерства торговли и промышленности поддержало просьбу Сулинского чугуноплавильного, железоделательного и труболитейного завода о предоставлении пленных для работы на рудниках завода, указывая, что «по имеющимся у него сведениям, в Острогожском уезде Воронежской губернии проживает партия военнопленных (читай «военнообязанных» — В.П. ) турок, среди коих, оно, управление, могло бы найти некоторое число горнорабочих». Летом 1915 г. с аналогичными просьбами выступили правления обществ Северо-Донецкой и Семиреченской железных дорог (последней в предоставлении турок было отказано ввиду того, что работы предстояло вести в регионе, населенном этническими мусульманами) [356] РГВИА. Ф. 2000. Оп. 9. Д. 35. Л. 35–36, 359, 362; Д. 44. Л. 122, 194. . В октябре 1915 г. владелец самой крупной пекарни г. Бахмут П. М. Машурьянц, просил Екатеринославского губернатора разрешить ему привезти в Бахмут из Рязанской и Тамбовской губерний 15 военнообязанных турок-пекарей [357] Сибгатуллина А.Т. Указ. соч. — С. 212–213. .

Список турецких гражданских пленных (военнообязанных), интернированных в г. Россошь Воронежской губ. и завербовавшихся на работы в августе 1916 г.

ГАВоронО. Ф. И-6. Оп. 2. Д. 475. Л. 4.

В 1916 г. группы вольнонаемных турецких военнообязанных в количестве от нескольких десятков до нескольких сот человек трудились на обслуживании станций Уральск и Верхний Баскунчак Рязано-Уральской железной дороги, а также возводили опоры моста через р. Неву в ходе строительства железнодорожной линии Петроград-Волхов. Кроме того, они работали в АО Тульский чугуноплавильный завод, в каменноугольных копях близ с. Побединка Рязанской губ., на Должанском антрацитном руднике княгини З. Н. Юсуповой в Донбассе и в ряде иных мест [358] РГИА. Ф. 273. Оп. 6. Д. 1480. Л. 157; Ф. 274. Оп. 1. Д. 177. Л. 325, 335; РГВИА. Ф. 2000. Оп. 9. Д. 70. Л. 79. ГАТО. Ф. 2. Оп. 143. Д. 489. Л. 193–205; Тихонов А.В. Указ. соч. — С. 69. .

Об условиях труда этих людей можно в некоторой степени судить по следующему письму «подрядчика грузовых работ в г. Ярославле у пароходства общества «Кавказ и Меркурий и Восточное» на имя Ярославского губернатора от 24 июня 1915 г.: «ввиду волнения среди рабочих-грузчиков и ненормальности требуемых ими увеличения заработных цен покорнейше прошу <���…> найти возможность разрешить мне нанять до 60 чел. рабочих из числа пленных славян или чехов (Так в тексте — В.П. ) или турок, выселенных из пределов пограничных губерний на жительство в Романовский уезд Ярославской губ. Кроме платы за работу по 5 руб. за 1 000 пудов выгруженного или нагруженного товара, еще особо расходы по их содержанию и по содержанию 4 чел. охраны я принимаю на свой счет» [359] ГАЯО. Ф. 73. Оп. 9. Д. 938. Л. 7. . Однако в целом, условия труда военнообязанных ничем принципиально не отличались от тех, в которых находились военнопленные. К примеру, на Рязано-Уральской железной дороге в 1915 г. действовали единые «Правила применения труда военнопленных и военнообязанных». Судя по этому документу, никаких различий между двумя названными категориями пленников он не предусматривал. Люди эти содержались совместно, подчинялись общему для них распорядку и довольствовались по одним и тем же нормам. На них налагались одинаковые дисциплинарные взыскания, и даже оружие по военнообязанным могло применяться в тех же случаях и в том же порядке, как и по военнопленным [360] РГИА. Ф. 273. Оп. 6. Д. 1480. Л. 160–161, 167. .