Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

По всем границам султаната вспыхнули восстания. Верховную власть захватила вдова Мелик-шаха — Теркен-хатун («турецкая царица» — это обычный титул главной жены мусульманских правителей тюркского происхождения). Она возвела на престол своего 4-летнего сына Махмуда I.

Но эмиры провозгласили султаном 12летнего сына от другой жены — Берк-Ярука. Началась междоусобная война. Решающая битва между войсками Теркен-хатун и Берк-Ярука состоялась в 1093 году в окрестностях Исфахана. Берк-Ярук победил и стал султаном сельджуков.

Его правление — это сплошная череда усобиц и неприятностей. Огромное тело Сельджукской империи оказалось гнилым. На первых порах Берк-Ярук пытался сохранить султанат в целости. Вернее, это делали советники юного правителя, главным из которых был опекун Баги-Зиян. Но грозные признаки гибели дали о себе знать практически сразу. Пока Берк-Ярук сражался под Исфаханом, в Сирии восстал его дядя — Тутуш. А в Восточном Иране взял власть другой дядя — Арслан-Аргун.

Еще раз обратим внимание на дату решающего сражения между войсками Теркен-хатун и Берк-Ярука. Это 1093 год. Следовательно, до этого времени юный султан-победитель не мог направить войска в Рум. А он их направил. Об этом говорится в сочинении Анны Комнины. Даты в книге византийской принцессы, как всегда, перепутаны. У нее рассказ о вторжении войск Берк-Ярука находится сразу после убийства никейского султана Сулеймана ибн Куталмыша, то есть в 1086 году. На самом деле они не могли произойти раньше 1093 года. Этим же временем можно датировать и поход Татикия.

Имена полководцев наводят на мысль, что Алексей перестал на какое-то время доверять близким родственникам. Возможно, императора встревожили события вокруг заговора Иоанна Комнина.

Впрочем, возможен и другой вариант. Не Абуль-Касим предал Алексея, а наоборот. Как и почему это могло произойти, порассуждаем ниже.

Русскому читателю будет небезынтересно узнать, что сербы, возможно, являлись потомками древних антов — основателей первого славянского государства со столицей в Киеве. Это обширное и культурное царство было разгромлено аварами в VI веке и распалось, а входившие в него племена перешли на Балканы, изрядно к тому времени одичав. Ведь культура не есть что-то вечное. Ее легко приобрести и потерять.

Весь вопрос в том, куда идут деньги. При «Без-четверти-воре» они разворовывались. Горстка чиновников жила за счет остального народа. При Алексее деньги шли на создание армии. Армия защищала страну. После побед над врагами страна постепенно начала богатеть. Казалось бы, это простая формула для процветания любой страны. Победы выгодны. Поражения — нет. Однако до сих пор находятся мыслители, которые рассуждают о пользе поражений для родной страны. Тем не менее финансовую политику Алексея стоит оправдать. Победителей не судят.

Когда эта глава уже была написана, я прочел крайне интересную книгу американского разведчика и политолога Эдварда Люттвака «Стратегия Византийской империи». Он тоже обратил внимание на высказывания «знатоков» о вреде, который Византия получила после захвата Болгарии. Люттвак ответил просто. Если бы Болгария стала слабой, она не смогла бы прикрыть Византию от набегов степняков с севера. А если она была сильной, то угрожала Византии сама.

Нельзя не заметить, что во времена поздней советской системы наши историки невероятно принижали роль личности и выдвигали на первый план так называемые объективные предпосылки и обстоятельства. Еще большевики отрицали индивидуальный террор. Между тем средневековые террористы-исмаилиты с помощью политических убийств разрушили огромный Сельджукский султанат в XII веке.

Наличие куманов показывает, что перед нами еще не восстание. Это интервенция половцев в пределы Ромейской империи под благовидным предлогом. Как обычно, есть предатели и обиженные, которые переходят на сторону оккупантов. Но Лже-Диоген им не доверяет. Он передвигается исключительно под охраной куманов.

Западное общество находилось в экономическом тупике. С самого начала оно развивалось экстенсивно. Другими словами, вширь. Правящий слой выбирал жертву, за счет которой благополучно жил какое-то время. Сперва герцоги Карла Великого захватили Западную Европу и обратили ее население в крепостных. К концу XI века этот ресурс был исчерпан. Избыток населения, отсутствие технологических прорывов и всеобщая косность поставили западное общество на грань выживания. Тогда возникла идея Крестовых походов. В итоге Запад получил первые колонии — вначале на Ближнем Востоке, затем — в Византии. Туда хлынули излишки людских ресурсов. Был налажен товарообмен с восточными странами.

В 1453 году Константинополь захватили османы. Они перерезали торговые пути на Восток. Запад вновь пережил глубокий кризис. Перенаселение, недостаток золота и других ресурсов, отсутствие перспектив ддя развития технологий опять поставили под вопрос существование европейской цивилизации.

Спасением стало открытие Америки. Излишки людей хлынули туда.

Из Америки потекли серебро и золото, дешевое сырье и товары — сахар, ткани; в Европе появились недорогие сельхозпродукты американского происхождения: кукуруза, томаты, картофель. Беспрецедентное ограбление Американского континента продолжалось несколько столетий. Колониальные империи Запада сильно расширились. Они захватили даже такие отдаленные от Европы земли, как Индия и Австралия. Европейцы окончательно превратились в общество потребителей, которые жили за счет завоеванных территорий, гордились этим и называли собственную систему самой совершенной в мире.

В XX веке инерция развития колониальной системы закончилась. Настала очередь использовать распад России. Ее богатства были поставлены под внешний контроль и хлынули на Запад, чтобы продлить жизнь умирающему миру Карла Великого. Одновременно мы наблюдаем походы новых крестоносцев на Ближний Восток — Евроатлатническая цивилизация пытается выжить любой ценой, хотя распад любой цивилизации неизбежен.

Кстати, эпизод с арестом Гуго стал основной не раз упоминавшегося романа «Граф Роберт Парижский». Вальтер Скотт расцветил его захватывающими приключениями и темными ужасами византийских застенков, чтобы потрясти воображение западного читателя. Реальный граф Гуго отделался легче. Его задаривали подарками и деньгами, кормили изысканными блюдами и развлекали в византийской столице.

Между прочим, в одном из застенков герой романа обнаружил Урселя Бальеля, о котором мы писали в первых главах книги. Реальный Урсель к тому времени сошел со сцены и, скорее всего, умер. Причем обстоятельства смерти неизвестны. Он уже не интересовал летописцев.