Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Это перерождение можно сравнить с тем, которое пережили австрийцы во время наполеоновских войн. Слабая армия времен Аустерлица и сильная армия при Ваграме — обе они состояли из одних и тех же австрийцев, но боевой дух и организация были другими. Одну армию оказалось разбить легко, другую — почти невозможно. А ведь между Аустерлицем и Ваграмом прошло всего 4 года. Тогда как в Византии между первой и второй войной с норманнами сменилось целое поколение. Разочаровавшиеся во всем ветераны, уничтожившие страну в 1080-е годы, успели состариться и умереть. На смену пришла молодежь. Именно она служила сейчас под знаменами Алексея. Она знала горечь унижений и поражений, горечь распада страны и всеобщего хаоса. Однако эта молодежь готова была сражаться за империю, убивать интервентов и восстанавливать мощь страны. Храбрые и стойкие новобранцы стали опорой Алексея Комнина в этой войне.

Был заговор или нет? Западные хронисты утверждают, что все-таки был. Гвидо, брат Боэмунда, через пару лет после этих событий серьезно заболел и умер, но перед смертью успел сделать признание, что подкуплен царем. Боэмунд узнал об этом и проклял брата. Но измена могла произойти позже — после того, как Гвидо почувствовал подозрения. Так что мнимый заговор привел к подлинному.

Тот же Альберт определяет численность норманнского отряда в 1800 человек. 6 тысяч — цифра, которую приводит Анна. Вряд ли принцесса преувеличила. Скорее всего, Альберт считал лишь конных норманнов, не утруждая себя подсчетом пешего сброда.

Не будем подвергать сомнению компетентность царя. Алексей разбирался не только в церемониальных функциях императора, но и во многих вопросах, которые вроде бы знать не должен. В современных демократических обществах зачастую наблюдается обратное. Но в Византии было по-другому. Царей с широким кругозором имелось в этой стране достаточно много за всю ее долгую историю. Это происходило из-за постоянной борьбы за власть и отсутствия закона о престолонаследии. Расплата за это — нестабильность системы. Но преимущество в том, что высшей власти зачастую добивались действительно способные люди, а не бездарные наследники великих людей. Как только династия вырождалась или царь не соответствовал должности, его тотчас свергали. Так произошло, например, с Михаилом VII «Без-четверти-вором». Поэтому не будем слишком скептичны по отношению к способностям Алексея. Вырождение современных нам правительств — вовсе не причина отрицать универсальные знания у средневекового византийского монарха, который пришел к власти путем переворота, перехитрил врагов и должен был постоянно доказывать свое превосходство над окружающими, чтобы сохранить власть. Несомненно, это превосходство отражалось в том числе и в умениях, которые были недоступны многим из подчиненных.

Царь приказывал уничтожать в бою коней норманнов. Такая тактика уже не раз оправдывала себя. Анна поясняет, почему. Эти пояснения весьма любопытны, приведем их полностью. «Кельтские доспехи представляют собой железную кольчугу, сплетенную из вдетых друг в друга колец, и железный панцирь из такого хорошего железа, что оно отражает стрелы и надежно защищает тело воина, — пишет Анна. — Кроме того, защитой кельту служит щит — не круглый, а продолговатый, широкий сверху, а внизу заканчивающийся острием; с внутренней стороны он слегка изогнут, а внешняя его поверхность гладкая, блестящая, со сверкающим медным выступом. Стрела, безразлично какая — скифская, персидская или даже пущенная рукой гиганта, отскакивает от этого щита и возвращается назад к пославшему ее. Поэтому-то, думается мне, император, знакомый с кельтским вооружением и стрельбой наших лучников, и приказал им, пренебрегая людьми, поражать коней и “окрылять” их стрелами, чтобы заставить кельтов спешиться и таким образом сделать их легко уязвимыми. Ведь на коне кельт неодолим и способен пробить даже вавилонскую стену; сойдя же с коня, он становится игрушкой в руках любого».

Нелишним будет сказать пару слов и о событиях в Киликии, происходивших одновременно с войной на Балканах. Эдесский граф Бодуэн де Борг был выкуплен из мусульманского плена за 70 тысяч золотых. Однако регент Антиохии Танкред не спешил отдать ему Эдессу. Бодуэн укрылся в княжестве Гох Басила и стал воевать с Танкредом. Другими словами, де Борг сделался союзником византийцев. Император Алексей I воспользовался удобным случаем, чтобы раздробить силы крестоносцев и отделить Эдессу от Антиохии. Это удалось сделать л ишь в 1108 году. Но получив свое графство обратно, Бодуэн де Борг немедленно превратился во врага армян и византийцев. Подробнее мы изложим этот сюжет в пятой главе.

Короли Иерусалимские в то время получали огромные деньги с пилигримов, пришедших поклониться Святому Гробу. Это был вид средневекового туризма. В качестве сувениров паломники увозили поддельные мощи святых. Штамповка «святых» костей приняла промышленные масштабы. По Европе путешествовали десятки тысяч скелетов. Для них строили мавзолеи и усыпальницы. Никого, разумеется, не волновало, что «трупы должны быть похоронены», как это принято говорить сегодня в отношении останков некоторых исторических деятелей. Кругом царил культ мертвецов.

Вот в чем был секрет завоеваний крестоносцев на Востоке. Они имели прочный тыл и снабжение. Называть после этого Алексея вероломным и подлым — само по себе подло и вероломно.

Кстати, о выпивке. Не нужно думать, что все мусульмане соблюдали закон трезвости, как предписывает Коран. В сказках «Тысячи и одной ночи» герои постоянно и безнаказанно выпивают. Значительная часть этих сказок была написана в Персии, а тогдашние персы вели себя очень вольно. Захватившие Персию турки восприняли легкие нравы побежденных. Многие Сельджукиды стали алкоголиками и умерли от пьянства. Простые воины не отставали.

То есть поступили очень гуманно. По закону сельджуков проигравшего борьбу за власть положено было удушить тетивой от лука.

Это еще один характерный штрих для понимания сатанистов. Многие из них относились к числу душевнобольных. Поведение таких людей прекрасно отобразил немецкий писатель Густав Майринк, сам приверженец жизнеотрицающих учений «высшего порядка». Один из героев его романа «Ангел Западного окна», примитивный сатанист Бартлет Грин, легко вдет на смерть, поскольку убежден, что сатана поможет ему безболезненно выдержать пытки. Примерно то же происходило с Василием.