Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

Второго успеха великий князь тверской добился в своих отношениях с Литвой. После того, как неосуществимыми оказались далеко идущие планы создания литовско-русской митрополии, и после московских успехов в Рязанском княжестве в конце 1371 г., Ольгерду следовало опасаться значительного ухудшения политической ситуации. Вполне реальной представлялась попытка Москвы в ближайшее время превратить в вассальное княжество и Тверь. После перехода на московскую сторону кашинского князя (еще до конца 1371 г. [829]) стало ясно, что в Твери Москва будет действовать также, как и в Рязани: вместо Михаила Александровича будет поставлен союзный Москве местный удельный князь.

Михаилу удалось использовать эту угрозу в качестве рычага при обеспечении военной поддержки, в которой Ольгерд столь бесцеремонно отказал ему в конце 1370 г. Литовский великий князь понял, что, если он не хочет превращения Твери в сателлит Москвы, ему следует вмешаться именно теперь. В начале апреля 1372 г. [830]Михаил Александрович вместе со своими литовскими союзниками открыл новый этап борьбы с гегемонистскими устремлениями Москвы. Предупреждающим ударом тверской великий князь захватил город Дмитров, расположенный к юго-востоку от Твери, тогда как брат Ольгерда литовский князь Кейстут и сын Ольгерда Андрей напали на Переяславль. Литовские войска внезапно появились перед Переяславлем 7 апреля 1372 г. и опустошили предместье; все же они не смогли взять недавно построенное укрепление. Москвичи и далее взирали на «блицкриг» своего соперника в полном бездействии [831]; литовцы же вместе с Михаилом Александровичем двинулись на Кашин и окружили город. Жителям Кашина пришлось откупаться от захвата города и грабежей.

«А князь величии Михаиле въ всю свою волю введе брата своего князя Михаила Васильевича. И отътоле приидоша въ свояси» [832].

Кроме того, Михаил Александрович смог посадить своего наместника в пограничном новгородском городе Торжке. Однако в последнюю майскую неделю 1372 г. в Торжок пришли бояре из Великого Новгорода и «люди великого князя», т. е. люди из свиты Дмитрия Московского, выгнали тверского наместника, ограбили и убили тверских купцов или же захватили их в плен. После этого Михаил Александрович срочно пошел со своими войсками на Торжок. В то время как Дмитрий Иванович по-прежнему пребывал в Москве, Михаил вечером 31 мая 1372 г. появился перед Торжком.

«…И нача смирениемъ слати къ Новгородцемъ и къ Новотръжцемъ: кто моихъ Тферичь билъ и грабилъ, техъ ми выдайте, а я зъ оу васъ не хочю ничего, а наместника моего посадите» [833].

Хотя в Торжке и возникли противоречия относительно того, как следует реагировать на умеренные желания Михаила, все же в конце концов его требования были в резкой форме отклонены [834]. Когда новгородские и новоторжские войска вступили в бой, они потерпели сокрушительное поражение. Те, кто уцелел, искали спасения в бегстве, тогда как тверичи напали на Торжок и сожгли посад. Огонь перекинулся по ветру на укрепленный город, в итоге сгоревший полностью.

Тем самым Михаил Александрович значительно укрепил свои позиции, не дав одновременно великому князю Московскому повода для открытого выступления. Более того, Литва и Тверь продолжили наступательные действия. 12 июля 1372 г. у Любуцка, расположенного на юге московских владений, тверское войско соединилось с литовскими отрядами для третьего большого похода на Москву. Москвичи теперь впервые желали открытого сражения, но до крупной битвы дело в конце концов все же не дошло. После того, как передовой литовский отряд, возглавляемый самим Ольгердом, был обращен в бегство, две армии встали друг против друга по обе стороны глубокого оврага, будучи не в состоянии вступить в бой. Ольгерд, явно обеспокоенный предшествующим поражением, заключил с Москвой мирный договор [835]. Документ, в котором содержались условия договора, до нас не дошел. Тверской летописец сообщает о позиции, занятой в этой связи Тверью:

«а князь великы Михаило Александровичъ поиде въ томъ же миру» [836].

Дмитрий Иванович был мало озабочен тем, что заодно мир был заключен и с Тверью. Едва он вернулся в Москву, как тут же отправил послов в Орду и ценой выплаты изрядной суммы в 10 000 рублей [837]добился от Мамая выдачи ему сына тверского великого князя Ивана Михайловича, который годом ранее был отправлен в Орду в качестве гаранта лояльности своего отца Михаила Александровича. Четырнадцатилетний княжич со второй половины ноября 1372 г. жил в Москве «в истоме», как сказано в Рогожском летописце [838]. Никоновская летопись сообщает о большой нужде, в которой находился Иван [839], в то время как московский великокняжеский свод конца XV в. немногословно сообщает, что сын тверского князя содержался в плену при митрополичьем дворе [840].

На Рождество 1372 г. Михаил Васильевич Кашинский отправил послов в Тверь и во второй раз нарушил свое крестное целование своему двоюродному брату Михаилу Александровичу. После этого кашинский князь поехал в Москву и оттуда далее в Орду [841].

В следующем году он вернулся, не добившись в результате своей поездки каких-либо ощутимых результатов [842].

Отношения остались неизменными: московский великий князь вел себя по отношению к Твери пассивно (если не принимать во внимание продолжающееся содержание в плену сына Михаила Александровича Ивана), в то время как тверской правитель со своей стороны избегал любых агрессивных акций. Он, впрочем, не преминул вырыть новый ров вокруг тверской крепости и приказал укрепить валы [843].

Сомнительно, что у Любуцка Михаил Александрович вновь был оставлен на произвол судьбы своим свояком Ольгердом, как это полагают А. В. Экземплярский и И. Б. Греков [844]; последующее бездействие Москвы не подтверждает этого. От нападения на Тверь Дмитрия Ивановича явно удерживал союз Михаила с Литвой. То, что Дмитрий держал заложником тверского княжича, явно не было дружественным актом, как и длительное пребывание кашинского князя в Москве, но все же Дмитрий Иванович помимо этих ощутимых уколов не предпринимал никаких инициатив против Твери. На протяжении всего 1373 г. между Москвой и Тверью шла своего рода «холодная война». Все же на этот раз время работало на Тверь: 20 декабря умер князь Михаил Васильевич Кашинский. По совету своей бабки Елены и кашинских бояр его малолетний сын Василий отправился в Тверь:

«к князю къ великому Михаилу съ челобитиемъ и вдашася в его волю» [845].

Несколькими днями позже Михаил Александрович и Дмитрий Иванович заключили мир. Дмитрий освободил сына Михаила, а тверской правитель отозвал своих наместников «с княжения с великого», т. е. из тех районов великого княжества Владимирского, которые он занимал с лета 1371 г. Тверской летописец воспринял это с облегчением: