Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

Уже цитированные пассажи договора, посвященные Великому Новгороду, показывают, до какой степени соглашение между Василием II и Казимиром основывалось на фикциях, имеющих своей целью затушевать урон, понесенный Москвой за время династических междоусобиц. Во время заключения договора Василий вообще не контролировал город-республику; более того, новгородцы приняли у себя его злейшего врага Дмитрия Шемяку. А Шемяка, обосновавшись в Новгороде, готовил все более крупные неприятности Василию, титулованному в грамоте 31 августа 1449 г. «великим князем Новгородским» [1352]. В середине июля 1450 г. Шемяка напал на Устюг и захватил этот город [1353], расположенный на крайнем северо-востоке московских владений поблизости от границы находящегося под властью Новгорода Заволочья. В марте 1451 г. Дмитрий Шемяка укрепился в Заволочье, которое вплоть до зимы 1452/1453 г. стало базой для его последующих операций [1354]. Василий II не мог немедленно предпринять какие-либо шаги против своего врага, поскольку он сам находился в стесненном положении из-за татарского набега на Москву. Не сумевший собрать никаких войск против татар, Василий в конце июня 1451 г. бежал перед приближающимся войском царевича Мазовши к тверской границе [1355]. Однако после ухода татар Василий II вновь перешел в наступление. На рубеже 1451/1452 г. он снова поставил Устюг под свой контроль, а в начале 1452 г. московские войска опустошили Заволочье [1356]. Ответное новгородское нападение весной 1452 г. вынудило к бегству князя Ивана Дмитриевича Можайского [1357]. Удивительно при этом, как новгородцам удалось выступить против можайского князя, не столкнувшись при этом с тверскими войсками. Новгородцы могли обойти Тверскую землю стороной, лишь воспользовавшись дальними обходными путями, идущими по литовской или московской (!) территории. В период после заключения договора между Василием II и Казимиром (договора, который наводит на весьма существенные размышления) летописи молчат о тверском отношении к Дмитрию Шемяке и новгородцам, как и об отношениях между Тверью и Москвой в целом. Занял ли Борне Александрович вновь пассивную позицию, которой он придерживался до 1446 г.?

4 июня или 4 июля 1452 г. [1358]московский наследник Иван Васильевич женился на дочери Бориса Александровича Марии. Ивану шел в это время тринадцатый год. В соответствии с каноническим правом, вступающему в брак мужчине должно было быть не менее четырнадцати лет [1359]. Похоже, что великому князю московскому пришлось заключать обещанный брак в большой спешке, чтобы приобрести активного союзника в лице Твери [1360]. Вписывается в эту картину и отданное Борисом Александровичем распоряжение о прорытии рва вокруг Твери [1361].

10 сентября 1452 г. Дмитрий Шемяка действительно напал на великое княжество Тверское, но напал он не на его столицу Тверь, а на Кашин [1362]. В «Слове похвальном» об этом вновь сообщается гораздо более подробно, чем в лаконичном известии Тверского сборника. Тверской аноним сообщает:

«В лето 6961 приходил князь Дмитрей Шемяка под град Кашинъ. Ио прииде бо не яко есть обычен есть князем или воеводам мужествовати яве, но я ко есть хищникъ тайно прииде и никому же есть ведущи; но не бе бо сынъ свету, не ходить въ дне, но прииде в нощи до звону заутреняго. И людемь же тогда всемъ по божественым церквам мoлитву творящим, но бяше день неделный [1363], Нача же и посады зажигати.» [1364]

Далее говорится, что наместники тверского князя, бояре Иван Яковлевич, Константин Федорович и брат его Федор Федорович, посовещавшись с «тысяцкими земскими», решили, несмотря на то, что кашинцы уступали противнику числом, сделать вылазку из города.

«И помощиею же божиею и частиюм государя нашего, великого князя Бориса Александровича, но овех беша, а о вех живых поимаше, а инии явленнии зле живот свой скончаша.» [1365]

Дмитрий Шемяка, сообщается далее, бежал с уцелевшими людьми в местечко под названием Квасово. Возможно, речь идет о пустоши Киясово в районе Углича [1366], в его прежнем уделе, где местные условия были хорошо знакомы Дмитрию. В своем убежище он потерпел еще одно поражение:

«Не токмо ти умирающи зле, но и еще и здравыхъ болши 500 человекъ отступиша от него. Но ведущи, я ко надежда его обетшевает и съесты его богъ разссыпает…» [1367].

Шемяка бежал из Квасово. Тверское войско, посланное Борисом Александровичем, искало его, но не могло найти, поскольку он скрывался «в пустых и непроходимых местех» [1368].

Тем самым Дмитрию Шемяке в роли возмутителя спокойствия пришел конец. 17 июля 1453 г. он умер в Новгороде. Человек, принесший эту весть Василию II, тут же получил от великого князя московского награду [1369].

Хотя подлинная причина союза между Василием II и Борисом Александровичем теперь и отпала, оба великих князя между летом 1454 г. и 10 июля 1456 г. скрепили свои дружественные отношения новым договором [1370]. Московский великий князь еще не чувствовал себя в полной безопасности от своих противников внутри княжества. Сын Шемяки Иван Дмитриевич переселился в Литву. Когда Василий II решил покончить с можайским князем, бежал в Литву и князь Иван Андреевич. Эти события также давали очевидный повод к заключению нового договора между Москвой и Тверью: тогда как Борису было особенно важно вновь подтвердить свой статус «брата» Василия II, для самого Василия первостепенное значение имело обязательство его партнера по договору не принимать у себя бежавших в Литву противников великого князя московского. На тот случай, если одни из «младших» или «меньших» братьев великого князя тверского захочет восстать против Бориса, его сына Михаила или других, еще не родившихся сыновей, соответствующие обязательства возлагались и на Василия II.

Хотя в Твери на протяжении всего времени правления Бориса Александровича, длившегося уже три десятилетия, не было никаких признаков существования внутренней оппозиции, Борис имел достаточно оснований принять на всякий случай меры предосторожности. Его первая жена Настасья умерла 12 февраля 1451 г. [1371], не родив ему наследника. От первого брака у Бориса осталась лишь дочь Мария, вышедшая замуж за московского наследника Ивана Васильевича [1372]. Сколько лет было Борису к этому времени, мы можем лишь предположить. Его отец Александр Иванович женился в 1398 г. [1373]Как второму по времени рождения сыну Александра, в момент смерти отца (1425 г.) Борису могло быть самое большее двадцать пять лет. Впрочем, тверской аноним сообщает, что Борис потерял отца будучи молодым [1374]. Но поскольку Борис при своем вокняжении, в отличие от Василия II, как кажется, уже не был малолетним [1375], его возраст в 1425 г. следует оценивать, как примерно двадцатилетний. Поэтому в момент смерти его первой жены Борису было около сорока пяти лет.