Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Наряду со славянскими в установлении упоминаются и иудейские купцы [162, т. 2, ч. 2, с. 252]. Они предстают здесь опять-таки как работорговцы, причем рабы являются единственной статьей их торговли, упомянутой в установлении. Из пункта о торговцах-иудеях можно сделать двойной вывод: во-первых, купцы-рахданиты в IX — начале X в. торговали в Баварии и Австрии, во-вторых, в документе говорится об иудеях не только из Баварии ( de istapatria ), но и из других местностей ( de aliis partibus ). Следовательно, местный рынок «живого товара» не стоял в стороне от основных путей работорговли.

Сведения, которые дает нам Раффельштеттенское установление, относятся ко второй половине IX — началу X в., информация Ибрахима Ибн Йа'куба — к середине X в. Важным центром работорговли была Чехия и в последующие времена. Известно, что знаменитый христианский мученик конца X в. Адальберт не принял титул епископа Праги, объяснив свой отказ в частности тем, что пражане продавали иудейским работорговцам христианских рабов и пленников, а он не имел возможности выкупить их из неволи [179], хотя и выделил специально для этого четверть своего имущества [171, т. 15, с. 1179].

Из Чехии торговые пути могли вести работорговцев в нескольких направлениях. Одно из них вело на север, где важным промежуточным пунктом был Магдебург, о роли которого в работорговле говорилось выше. Об использовании пути между этими городами мы знаем по рассказу Ибрахима Ибн Йа'куба. Двигаясь от Магдебурга, путешественник приводит следующий маршрут: Магдебург — Кальбе — Ниенбург — Галле, именуемый Ибрахимом «соляной копью иудеев» [180], — Вюрцен — Мост — Прага. Разумеется, этот путь мог быть использован и в обратном направлении. Довольно близко лежала и другая дорога — из Праги, через Усти-над-Лабем и Пирну. Усти-над-Лабем также был одним из перевалочных пунктов невольничьих караванов, о чем мы узнаем из таможенного установления 1057 г. [531, с. 70]. Попав в Пирну, работорговцы двигались далее, видимо, через МаЙссен и Вюрцен, достигая, как и в предыдущем случае, Магдебурга. Из Магдебурга же рабы отправлялись в Верден по рассмотренному выше пути.

Кроме Магдебурга основными торговыми партнерами Праги были Регенсбург, Пассау и в меньшей степени Нюрнберг [531, с. 65–67]. К расположенным на Дунае Регенсбургу и Пассау следует, видимо, добавить Лорх (Эннс), фигурировавший, как отмечалось выше, в эдикте Карла Великого как один из городов, через которые германцы поддерживали торговые отношения со славянским миром. Условия торговли в этой местности известны по уже упоминавшемуся выше таможенному установлению Раффельштеттена. Чешские и иудейские купцы направлялись через лесные массивы на юг, достигали Пассау или Раффельштеттена и либо оставались там, либо двигались далее. Немецкие торговцы, в свою очередь, приходили из Баварии и также могли двигаться дальше, в сторону Моравии. Путь, по которому двигались проданные в рабство в этой местности рабы, восстановить сложно: нет никаких документальных свидетельств, и историку остается уходить в область предположений. Весьма вероятно, что часть рабов двигалась в Германию, где присоединялась к основной массе невольников. Известно, что в 906 г. иудейским торговцам было запрещено направляться в Регенсбург через чешские леса и Пассау [594, с. 1]. Если купцы, как явствует из этого запрета, двигались на Регенсбург, то вполне логично заключить, что далее их путь лежал на запад.

Другую интересную схему предлагает Ш. Верлинден. По его мнению, невольники могли направляться не только на запад, но и на юг, через альпийские перевалы, в сторону Венеции. Венецианская работорговля представляет собой совершенно особое явление, и к его изучению мы обратимся ниже.

Венецианскую работорговлю следует рассматривать в общем контексте этого явления в Италии и бассейне Адриатического моря. Первые сведения о торговых связях Италии с мусульманским миром вообще и о работорговле в частности восходят уже к середине VIII в. В составленной Анастасией Библиотекарем (ум. в 886 г.) биографии лапы Захария (741–752) содержится рассказ о приезде венецианских работорговцев в Рим. Хронологические рамки этого события можно определить и точнее — автор помещает интересующий нас эпизод между рассказами об уходе в монастырь Карломана (746) и аналогичном поступке короля лангобардов Радельгиза (749). Согласно Анастасию, многочисленные венецианские торговцы скупали в Риме невольников и невольниц для последующей перепродажи в Африку. Рассудив, что продавать христиан в рабство мусульманам безнравственно, папа выкупил невольников и отпустил их на свободу [189, т. 3, ч. 1, с. 164]. Свидетельства о торговле между мусульманскими странами и Италией можно найти и для более раннего времени — в 724 г. паломник Виллибальд, будущий епископ Эйхштетта, видел в Неаполе судно, пришедшее из Египта [171, т. 15, с. 93].

Говоря о торговле раннесредневековой Италии с исламским миром, нельзя, разумеется, забывать о том, что время, в которое она велась, проходило под знаком постоянных рейдов флотов мусульманских правителей, а также пиратов на итальянское побережье. Первые нападения произошли еще в VII в.; наибольшего размаха деятельность корсаров достигла в IX в., когда мусульманам удалось создать ряд опорных пунктов в Италии. В 827 г. войска Аглабидов высадились на Сицилии, что стало началом длительной борьбы между мусульманами и Византией за этот остров. В конце IX в., после захвата Сиракуз (878) и Таурмины (902), мусульмане окончательно укрепились на Сицилии, которая на долгие годы (до конца XI в.) стала базой для их нападений на побережье. Ряд опорных пунктов был создан и на континентальной территории Италии. В 840 г. мусульмане овладели Бари, который на тридцать лет превратился в их основную цитадель в Италии. В 871 г. они были изгнаны из Бари германо-византийской коалицией, но в 875 г. появился еще более опасный форпост мусульман — Гарильяно, откуда до 915 г. исходила прямая угроза Риму. Набеги на Италию продолжались и после изгнания мусульман из Гарильяно, можно вспомнить в этой связи нападения на Орие (925), Геную (935) или Пизу (1005 и 1012). Действия мусульманских войск и корсаров оказывали, разумеется, крайне отрицательное влияние на экономическую жизнь Италии и, в частности, на развитие ее торговли. Европейские мореплаватели, выходившие в Средиземное море, могли в любой момент сделаться жертвами мусульманских пиратов, да и сами города не были застрахованы от разрушительных нападений последних. Прямых данных о потерях итальянской торговли в то время, конечно же, нет, однако можно предполагать, что часть торговцев становилась жертвой мусульманских пиратов, а другая часть вообще отказывалась от средиземноморской торговли, предпочитая ей другие, более безопасные зоны деятельности или занятия.