Юрий Селезнев - Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

Возможно, именно этот факт послужил причиной того, что новый сарайский хан Азиз зимой 1364/65 г. выдал ярлык на великое княжение Владимирское Дмитрию Суздальскому. Правда, последний отказался от дальнейшей борьбы с Москвой. Однако факт передачи ярлыка суздальскому князю означал, что положение Москвы как главы «русского улуса» отныне не признается в Сарае. Дмитрий фактически становится вассалом «мамаева царя» Абдуллаха [357].

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что нестабильная ситуация в Орде непосредственным образом сказывалась на политическом положении Руси. Борьба за первенство в Джучиевом улусе вызывала соперничество и в проблеме контроля над русскими княжествами. Тот или иной претендент предпочитал иметь на Владимирском столе своего ставленника в противовес противникам. Это, в свою очередь, вызывало нестабильность внутри страны.

В то же время ослабление верховной ордынской власти вызвало большое количество пограничных конфликтов, целью которых, как правило, был грабеж.

К примеру, летом 1365 г. князь Тагай, захвативший в 1361 г. Мордовский улус, совершил набег на Рязанское княжество. Внезапным ударом он сумел взять столицу княжества Переяславль и ограбить ее окрестности. Однако на обратном пути отягощенный добычей отряд Тагая был нагнан войсками Олега Ивановича Рязанского, Владимира Пронского и Тита Козельского. Ордынские войска были практически полностью уничтожены. Князь Тагай «в мале дружине убежа» [358]. После этого его имя со страниц источников исчезает.

В 1367 г. булгарский князь Булат-Темир совершил набег на владения Бориса Константиновича. Дмитрий и Борис Константиновичи выступили против ордынцев. Однако Булат-Темир уклонился от открытого столкновения и ушел с основными войсками за реку Пьяну. Князьям удалось разгромить лишь небольшие отряды арьергарда ордынских войск. Сам Булат-Темир был убит в Орде по приказу великого хана Азиза [359].

Кроме того, объектом грабежа стали сами ордынские территории. Новгородские ушкуйники в 1361 г. добрались до булгарского города Жукотина (Джаке-тау), который был захвачен и разграблен. Центральное ордынское правительство было страшно возмущено этим новым явлением, и под его давлением русские князья выловили грабителей и выдали их татарским послам [360].

Однако летом 1374 г. ушкуйники спустились от Вятки к г. Булгару, разграбили посад и взяли «окуп» размером в 300 руб. Затем около 800 человек на 50 ушкуях спустилось до г. Сарай, разоряя берега Волги [361].

А в августе следующего, 1375 г. две тысячи ушкуйников осуществили разорительный набег по Волге. Первоначально ограбив ряд русских городов, в том числе Кострому и Нижний Новгород, ушкуйники спустились в Булгар, где продали пленников. Затем они начали спускаться вниз по течению Волги, грабя прибрежные города (нападению подверглась даже столица улуса Джучи — Сарай). Однако на Нижней Волге, у Астрахани, местный князь Салчей «начать ухищрять их лестью и многу честь и кормы даящи им». Новгородцы «начата упиватися и быша пияни, аки мертви». Ночью астраханцы напали на лагерь ушкуйников, и новгородцы все до единого были истреблены [362].

В это время русские князья начинают активно вмешиваться в дела соседствующих с ними улусов. Первоначально их привлекают к участию во внутриордынских усобицах различные претенденты на ханский престол. Например, осенью 1370 г. войска князя Бориса Константиновича Городецкого и его племянника Василия Дмитриевича Кирдяпы совершили поход на Булгарский улус. Их сопровождал посол Мамая Ачи-ходжи. Глава улуса Хасан сдался без боя. На булгарский трон был посажен новый князь — Мамат-Салтан [363]. Так при помощи русского оружия в Булгаре был посажен ставленник Мамая.

Великое княжество Литовское (далее — ВКЛ) в XIV в. представляло собой одно из крупнейших государств Восточной Европы. Уже в XIII в., включив в свой состав ряд русских княжеств, оно превратилось в Литовско-Русское по национальному составу.

В XIV в., как подчеркнул Б. Н. Флоря, «международное положение Великого княжества Литовского… определялось двумя факторами: наступлением немецких крестоносцев на "языческую" Литву и экспансией литовского боярства на древнерусские земли». Исследователь отмечает, что именно во второй половине XIV столетия столкновения Великого княжества Литовского с Тевтонским орденом стали особенно острыми, а «война на северных и северо-западных границах Великого княжества шла без перерывов в течение десятилетий. Особое усиление наступления крестоносцев источники отмечают к началу 60-х годов XIV в., когда объектами их нападений начали становиться главные центры государства — Вильно, Троки, Ковно» [364].

Тем не менее в таком сложном внешнеполитическом положении Вильно сумел распространить свою власть на огромную территорию бывшей Киевской Руси, в несколько раз превышавшую первоначальные размеры ВКЛ.

В исторической науке традиционно принято мнение, что включение в состав ВКЛ русских земель способствовало их освобождению от тягот так называемого монголо-татарского ига. Это ярко сформулировано было М. О. Кояловичем, который писал, что после монголо-татарского нашествия русские княжества «представляли… легкую добычу и даже расположены признать над собой литовскую власть, чтобы иметь в ней защиту от татар» [365]. М. К. Любавский отмечал, что в конце XIV столетия Ольгерду не удалось «эмансипировать Киевщину от татар», и «когда восстановилась в Орде сильная ханская власть и прекратились усобицы, князь Владимир Ольгердович должен был по прежнему обычаю выплачивать им дань», а «на монетах его встречаем татарскую тамгу, которая служила обычным выражением подданства по отношению к татарскому хану». Исследователь полагал, что в то же время «Ольгерд стремился пользоваться неурядицами в Орде для освобождения южнорусских земель от татарского ига и присоединения их к Литве», в связи с чем «литовское владычество утвердилось в южнорусских областях при сочувствии населения, которое искало у Литвы защиты и покровительства от татар» [366].

В советской историографии это мнение стало определяющим, подтверждаясь авторитетом Ф. Энгельса. «В те времена, когда Великороссия попала под монгольское иго, Белоруссия и Малороссия нашли себе защиту от азиатского нашествия, присоединившись к так называемому Литовскому княжеству» [367]. Ф. М. Шабульдо в своих работах следовал этой установке [368]. Однако и он отмечал, что даже после Синеводской битвы «из документальных свидетельств несколько позднего времени следует, что население Подольской земли продолжало выплачивать ордынцам дань», а на монетах Владимира Ольгердовича помещалась тамга — «символ верховной власти хана» [369].