Валентин Черный - Куликовская битва. Запечатленная память

Во время переговоров («зговорки») небольшой ордынский отряд неожиданно опрокинул рать Юрьевичей. Это поражение под Белевом летописцы объясняют «множеством согрешений наших» [472] См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 188–189. , под которыми, вероятно, надо понимать династические распри, происходившие в то время в Московском княжестве. Несмотря на поражение русских в этом бою, можно с уверенностью говорить, что вопрос об отмене «выхода» назрел уже настолько, что это осознавали и ордынские правители.

На следующий год Улуг-Мухаммед уже стоял под стенами Москвы. Не успев собрать войско, великий князь поспешил укрыться в Заволжье. Десятидневная осада не дала результата, хан повернул назад. Многие русские области подверглись страшному разорению, многие жители были иссечены, другие угнаны в плен [473] Там же. С. 190. .

Утихшая на несколько лет борьба за власть помогла Руси собраться с силами, и уже очередные ордынские вторжения были удачно отражены московскими ратями. В 1444 г. была неожиданно завоевана Рязань пришедшим из Большой Орды с множеством татар «царевичем» Мустафой. У рязанцев явно не хватало сил, чтобы отстоять свои земли. Пал стольный рязанский град и по «власти Рязанские, много зла учини». От еще большего разорения Рязанское княжество спасло посланное из Москвы войско под предводительством князя Василия Оболенского и Андрея Голтяева. Узнав о приближении великокняжеской рати, рязанцы подняли восстание, и Мустафа был выставлен за пределы города. Открытый бой принес полную победу русскому войску, были пленены многие сановитые ордынцы, а сам Мустафа пал на поле брани [474] Там же. С. 192. .

Почти одновременно с нашествием Мустафы на Рязань нападению подверглось Муромское княжество. Улуг-Мухаммед, обосновавшийся в эти годы на берегах Средней Волги, «повоевал» близлежащую Муромскую землю. Большая часть этого княжества была освобождена войском под предводительством Василия II и Дмитрия Шемяки. «Царь… възвратися с бегом к Новугороду, а передний полци великаго князя биша татар под Муромом и в Гороховце и в иных местех» [475] Там же. С. 193. .

Освобождение окраинных русских земель от татарского пленения московскими войсками наглядно продемонстрировало положительное значение присоединения Мурома к Московскому княжеству и силу «вечнаго мира» между Москвой и Рязанью. Едва вернулся из муромского похода Василий II, как в Москву опять пришла весть о новом вторжении татар. Улуг-Мухаммед послал на Русь ратью своих детей Якуба и Мамутека, того самого Мамутека, которого хан после первого поражения под Белевом в 1437 г. собирался отдать великому князю в качестве заложника.

Великий князь уже успел распустить свое воинство и с немногочисленным отрядом «с полторы тысячи» коней 5 июля 1445 г. встретился под Суздалем на берегах реки Каменка с татарским отрядом, насчитывавшим «полчетверты тысячи» (три с половиной тысячи). Жестокая сеча, в которой было истреблено «боле пяти сот» ордынцев, завершилась полным разгромом великокняжеского отряда, а сам Василий II попал в плен. Тяжким бременем для русского народа обернулось пленение «государя». За освобождение Василия II Улуг-Мухаммед потребовал фантастическую по тем временам сумму — 200 тысяч рублей серебром. Поход казанских «царевичей» не кончился суздальской удачей. Отряд Мамутека покорил Владимир и Муром. Со дня на день ордынцев ждали в Москве. Известие о поражении русских под Суздалем пришло 14 июля одновременно со свирепым пожаром, начисто избавившим город от деревянных построек. Во многих местах рухнули стены «градныя, каменыя», «церкви каменыя распадошася», «много выгореша казны». Значительными были и людские потери. Начавшаяся паника была пресечена органом народного самоуправления, избранным после народного восстания.

По своему социальному составу руководители обороны Москвы почти полностью состояли из простолюдинов, или, как их называет летопись, «черни», «худых людей». Восставшие арестовывали готовящихся к побегу «лучших людей», заковывали их в кандалы, отбирали имущество. Несмотря на то что из-за пожара в городе стояла невыносимая духота, горожане решили не покидать город, не отдавать Москву на разграбление татарам. Основными мероприятиями восставших были восстановительные работы, в частности восстановление городских ворот, поврежденных пожаром. Затем начался ремонт уничтоженных пожаром домов. Штурм так и не состоялся, ордынцы не решились идти на Москву [476] Там же. С. 193–195. .

Много горя и страданий приносила народу феодальная война. Вытоптанные поля, разоренные деревни, угнанные в полон люди — прямое следствие внутренних неурядиц. Даже отправлявшиеся в походы русские войска наносили немалый урон сельским жителям. Повествуя о военных действиях под Белевом в 1437 г., летописец сообщает о грабежах князей Юрьевичей: «… все пограбиша у своего же православного христианьства, и мучаху людей из добытка и животину бьюще, назад себе отсылаху…» [477] Там же. С. 188. . Неспособность властей обеспечить безопасность русских земель и нормальные условия жизни вызвали целый ряд бурных выступлений «черного» люда. Восстания, имевшие яркую социальную окраску, произошли в Смоленске в 1440 г., в Москве в 1445 г. [478] См.: Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в ХIV — ХV веках. С. 772. Они наглядно показали возросшую политическую активность народных масс. Вполне возможно, что изгнание из рязанской крепости Мустафы также связано с выступлением горожан. По своей инициативе муромцы сводят счеты с послом Улуг-Мухаммеда Бегичем.

Народное возмущение еще больше усилилось, когда на Русь в сопровождении татарских отрядов возвращался оцененный в 200 тысяч рублей серебром московский правитель Василий II. «Приехал из Орды на Москву князь великий Василеи Васильевичь, — зафиксировал летописец, — а с ним татарове дани имати великиа, а с себя окуп давати татаром » [курсив наш. — В. Ч .] [479] ПСРЛ. Т. 24. С. 183. . Положение усугублялось утратой во время пожара части государственной казны. Весь «откуп» был переложен на население Руси. Вполне правдоподобно звучат слова сообщников Дмитрия Шемяки, арестовавших вскоре после возвращения потерявшего свой авторитет великого князя: «Чему еси татар привел на Рускую землю и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление?» [480] См.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 443. Этому обвинению вторит и другая мысль, приписываемая Дмитрию Шемяке: «… царь на том отпустил великаго князя, а он к царю целовал, что царю сидети на Москве и на всех городех русскых, и на наших отчинах, а сам хочеть сести на Тфери» [481] См.: ПСРЛ. Т. 18. С. 196. . Трудно сказать, насколько верны эти сведения.