Юрий Селезнев - Русские князья при дворе ханов Золотой Орды

В «Сокровенном сказании» сохранились сведения о том, как Чингиз-ханом были заложены основы формирования отдельных родов. Согласно источнику, основатель империи заявил: «Хасаровым (Хасар — брат Чингиз-хана. — Ю. С .) наследием да ведает один из его наследников. Один же да ведает наследием Алчидая, один — и наследием Отчигина, один же — и наследием Бельгутая. В таком-то разумении я и мое наследие поручаю одному. Мое повеление — неизменно. И если оное не станете как-нибудь перекраивать, то ни в чем не ошибетесь и ничего никогда не потеряете. Ну, а если у Огодая народятся такие потомки, что хоть травушкой-муравушкой оберни — коровы есть не станут, хоть салом окрути — собаки есть не станут, то среди моих-то потомков ужели так-таки ни одного доброго и не родится?» [273] Козин С. А. Сокровенное сказание. С. 186. . Таким образом, власть целенаправленно передавалась одному из представителей рода. Причем в случае неспособности потомков из какой-либо ветви управлять наследством Чингиз-хана на наследство мог претендовать любой представитель рода.

О прочном господстве родового принципа на протяжении существования Орды говорят и положения татарского эпоса «Идегей». В «Песне пятой» от имени эмира Идегея говорится:

В «Песне тринадцатой» от имени Токтамыша говорится:

Здесь великий хан, во-первых, ссылается на свою родословную, свое благородное происхождение. Во-вторых, указывается, что основой для поступления на военную службу служит принадлежность к тому или иному роду. Человек без «роду-племени», не знающий своих корней, не мог рассчитывать на высокое положение в социально-политической иерархии Джучиева Улуса.

Другой основой формирования и существования элиты Золотой Орды, наряду с родовым принципом, была военная служба хану и в его лице всему роду Чингизидов и государству. Данное положение было закреплено в Ясе: «Каждый мужчина, за редкими исключениями, обязан службой в армии» [276] Эренжен Хара-Даван . Чингис-хан как полководец… С. 100. . Другая норма монгольского законодательства гласила: «Всякий, не участвующий лично в войне, обязан в течение некоторого времени проработать на пользу государства без вознаграждения».

Известно, что и русские земли должны были пополнять золотоордынскую армию своими рекрутами. Однако после восстания 1262 года князю Александру Невскому удалось «отмолить» от этой повинности свой народ. Вероятно, в соответствии с нормой Ясы о трудовой повинности, русские княжества стали вносить определенную денежную сумму в периоды войн в составе дани либо в составе «царева запроса». О вхождении этой суммы в «царев запрос», а возможно, и того, что весь «царев запрос» состоял из «откупа» от участия в войне, говорят сведения русских летописей о приходе в 1357 году от хана Джанибека посла «именем Иткара по запрос ко всем князем русским». Далее летописцы отмечают военные действия ордынцев в Закавказье, в результате которых «царь Чанибек взя Мисюр и посади тoy на царство сына своего Бердибека» [277] ПСРЛ. Т. ХV. Вып. 1. Стб. 66. .

Кочевой аристократии пункт законодательства о «трудовой повинности» открывал дорогу на гражданскую службу. Так формировалось высшее ордынское чиновничество.

Условия службы также нашли отражение в Ясе. Военная аристократия должна была участвовать в военных советах: «Беки (начальники) тьмы, тысячи и сотни, приходящие слушать наши мысли в начале и в конце года и возвращающиеся назад, могут начальствовать войском» [278] Эренжен Хара-Даван . Чингис-хан как полководец… С. 97. . Здесь необходимо отметить, что в 1276 году в походе ордынского хана на Северный Кавказ участвовали русские войска. Вероятно, непосредственно перед военными действиями в совете принимали участие и русские князья-военачальники.

От эмиров, составлявших командный состав армии, требовалось обучать новобранцев, держать в постоянной боевой готовности свои подразделения, иметь запасы оружия для вооружения своих подчиненных [279] Там же. С. 98, 99. .

Чингиз-ханом была установлена четкая субординация. Прежде всего «он запретил эмирам обращаться к кому-нибудь, кроме государя, а если кто-нибудь обратится к кому-нибудь, кроме государя, того предавали смерти» [280] Там же. С. 99, 100. . Далее было жестко установлено, что «кто без позволения переменит пост, того предавали смерти» [281] Там же. С. 100. и что «ни один человек не должен переходить в другое место из тех тысячи, сотни и десятка, в которых он состоит, не смеет искать другого пристанища. Никто не может впускать к себе такого [беглого] человека, а если кто-нибудь преступит данный приказ, то их публично пытают и казнят, как того, кто ушел, так и приютившего его» [282] Там ж е. Ала-ад-Дин ата-Мелик Джувейни . Чингиз-хан. С. 24. .

Нарушение условий службы со стороны эмира влекло за собой самые жесточайшие наказания вплоть до смертной казни: «Должностные лица и начальники, нарушающие долг службы или не являющиеся по требованию хана, подлежат смерти» [283] Эренжен Хара-Даван . Чингис-хан как полководец… Там же. С. 100. . Известно также, что Чингиз-хан «узаконил, чтобы старейший из эмиров, когда он проступится и государь пошлет к нему последнего из служителей для наказания его, отдавал себя в руки последнего и распростирался бы перед ним, пока он исполнит предписанное государем наказание, хотя то было лишение живота» [284] Там же. С. 183. .

Источники донесли до нас известия о казнях в Орде. Наиболее массовые были произведены по требованию Ногая ханом Токтой в период с декабря 1292-го по декабрь 1293 года. Были казнены эмиры Кальтикая, Ютука, Каракуюка, Маджара, Баринтокту, Куби, Юку, Туратемира, Алтемира, Туку, Байтару, Баймектемира, Байтуктемира, Байгурактайджи, Баруха, Малджука, Бурулги, Кунджука, Судука, Караджина, Хаджари, Ишку, Баяджи [285] Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. І. С. 109. . Все они поддержали Тула-Бугу, и их действия были расценены как измена хану и государству.

Русских князей в Орде тоже казнили по нормам Ясы. В частности, великий «князь Михаил Ярославич Тверской и Владимирский был казнен по следующим обвинениям: «Горд еси непокорив царю нашему, и посла царева Кавгадыя соромотил еси, и с ним бился еси, и татар побил еси, и дани царевы имал еси себе, а царю еси не давал, и в немцы с казною бежати хотел еси, и княгиню Юрьеву зелием уморил еси, и князей и татар царевых побил еси» [286] Житие Михаила Ярославича Тверского. С. 78; ПСРЛ. Т. Х. С. 183; Т. ХV: Тверской сборник. Стб. 38. . То есть в глазах татарского суда русский князь предстал как государственный изменник («непокорлив царю», «казну в Рим к папе отпустил», «в немцы с казною бежати хотел»), злоупотребляющий должностным положением («дани царевы имал еси себе»). Более того, он рассматривался как мятежник («князей и татар царевых побил»), покусившийся на жизнь представителя рода Чингиз-хана — сестры Узбека Кончаки-Агафьи («княгиню Юрьеву зелием уморил»).