Юрий Селезнев - Русские князья при дворе ханов Золотой Орды

В подобных же преступлениях обвиняет Василия I в 1408 году Идегей: «…послы царевы и гости изо Орды к вам приездят, и вы послов и гостей на смех поднимаете, да еще велика им обида и истома у вас чинится… А Тимур-Кутлуй сел на царство, а ты улусу государь учинился, и от тех мест у царя еси во Орде не бывал, царя еси во очи не видал, ни князей ни старейших бояр, ни меньших, ни иного еси никого не присылывал, ни сына, ни брата ни с которым словом не посылывал. И потом Шадибек осмь лет царствовал, и у того еси такоже не бывал и ни кого еси ни с которым же словом не посылывал. И Шадибеково царство такоже ся минуло, и ныне царь Булат-Салтан сел на царстве и уже третий год царствует, такоже еси ни сам не бывал, ни сына, ни брата, ни старейшиаго боярина не присылывал»; и далее: «…а что еси имал в твоей државе со всякого улуса з дву сох рубль, и то серебро где ся деваете?» [287] ПСРЛ. Т. ІV. Вып. 1. С. 406, 407; Т. ХІ. С. 211. . Здесь московский князь обвиняется практически по тем же пунктам, что и Михаил Тверской: 1) «непокорлив царю» (Михаил) — «у царя еси во Орде не бывал, царя еси во очи не видал» (Василий); 2) «дани царевы имал еси себе» (Михаил) — «а что еси имал в твоей државе со всякого улуса з дву сох рубль, и то серебро где ся деваете?» (Василий); 3) «князей и татар царевых побил» (Михаил) — «послов и гостей на смех поднимаете, да еще велика им обида и истома у вас чинится» (Василий). Московский князь избежал лишь обвинения в покушении на жизнь представителя рода Чингиз-хана.

Показательно, что в конфликте в 1270 году великого владимирского князя Ярослава Ярославича с Новгородом Великим подобные обвинения в сторону новгородцев звучат из уст посланника Ратибора: непокорность хану («новгородци тебе не слушають…»); невыплата дани («мы дани прошали тобе, и они нас выгнали…»); неуважение к ордынскому чиновнику, которым в отрывке выступает владимирский князь («…аЯрослава бещьствовали») [288] Новгородская первая летопись… С. 89. .

Итак, представитель элиты Орды, не являвшийся членом правящего рода, мог быть казнен по решению суда аристократии или указу хана. Смертная казнь применялась к эмирам (князьям), обвиненным в государственной измене, злоупотребляющим должностным положением, покусившимся на жизнь члена рода Джучи (и другого представителя знати Орды) без приказания великого хана.

Невыполнение служебных обязанностей влекло за собой отстранение от должности. Так, был смещен с должности беклярибека великий эмир Кутлуг-Тимур в 721 году хиджры (31.01.1321–19.01.1322) в связи с невыполнением им приказа о вторжении в Хоросан [289] Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. І. С. 521, 522. . В 1322 году был лишен ярлыка на великое княжение Владимирское князь Юрий Данилович Московский. Решение это было обусловлено тем, что он «поймав серебро оу Михаиловичев (Тверских. — Ю. С .) выходное по докончанию, не шел против царева посла, но ступил с серебром в Новгород Великый» [290] ПСРЛ. Т. ХV. Вып. 1. Стб. 41. . Подобный мотив прослеживается и в рассказе Ибн Арабшаха об Идегее. По его сведениям, Токтамыш заявил: «И наполнится глаз существования твоего сном от действия гибели», на что Идигу возразил: «Не дай Бог, чтобы владыка наш, хакан, разгневался на раба неповинного и дал завять деревцу, которое сам насадил, или разрушил основание (здания), которое сам построил» [291] Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. І. С. 458. .

В то же время самовольное устранение от службы законному хану неизменно рассматривалось как измена государству и должно было караться смертной казнью. К такому выводу нас приводят события, связанные с противоборством Ногая и Токты в конце XIII века.

Около 1297 года ряд эмиров Токты, среди которых были эмиры Таз и Тунгуз, почувствовали страх вследствие одного дела, дошедшего до них… покинули его и ушли к Ногаю» [292] Там же. С. 110. . Вероятно, в этих словах хрониста подразумевалась угроза жизни. Великий хан потребовал выдачи этих эмиров. Ногай отказался выполнить требование хана, нарушив тем самым положение Ясы. В результате войны Ногай погиб, а эмиры продолжили службу его старшему сыну Джеке. Но последний без суда убил своего брата Теку. Этот факт вызвал недоверие со стороны Таза и Тунгуза: «Если он не пожалел брата своего, как же он пожалеет нас» [293] Там же. С. 116. . Данный мотив послужил оправданием для мятежа, поддержка которого силами Токты положила конец сепаратистским тенденциям на западе Джучиева Улуса. Таз и Тунгуз были вновь приняты на службу к великому хану. Таким образом, в полномочия главы государства входило также и право миловать.

В 1337 году был помилован князь Александр Михайлович Тверской. При личной аудиенции у Узбека Александр Михайлович заявил: «Господине царю, аще много зло сотворих ти, во се есмь предъ тобою, готов есмь на смерть». Великий хан Узбек, однако, помиловал князя Александра; летописец отмечает, что «удивишася вси» (по данным Никоновского свода XVI века) [294] ПСРЛ. Т. ХІ–ХІІ. С. 207; Т. ХV. Вып. 1. Стб. 48. .

Особое место в преступлениях против государства занимала узурпация власти. Поскольку власть в степи носила сакральный характер, покусившийся на нее при живом хане должен был быть безоговорочно казнен. Например, около 1281–1282 годов были казнены Джиджек-хатун, жена Менгу-Тимура, и эмир Байтера. По данным арабского автора Бейбарса, «она правила [государством]… в царствование Тудаменгу», а эмир «выполнял приказания ее» [295] Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. І. С. 109. . Ордынская аристократия воспротивилась такому положению дел и, по приказу Ногая Джиджек-хатун и Байтера были убиты. Обвинение в узурпации власти играло большую роль при начале военных действий против Ногая в 1297 году («Токта… отправился на войну против Ногая… а это [произошло] оттого, что Ногай долгое время был правителем царства, неограниченно распоряжавшимся Берковичами, смещал тех из царей их, кто ему не нравился, и ставил [тех], кого сам выбирал» [296] Там же. С. 110, 111. ).

Наряду с военной службой эмиры Орды выполняли дипломатические миссии. Как отмечал Б. Я. Владимирцов, посол в монгольском обществе рассматривался как представитель рода и племени, «почему особа посла считалась неприкосновенной» [297] Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. С. 58. . В этой связи у монголо-татар «есть обычай никогда не заключать мира с теми людьми, которые убили их послов, чтобы отомстить им» [298] Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. С. 80. .

Такое же отношение к послам сохранилось и в Джучиевом Улусе.

Как правило, дипломатические миссии осуществлялись именно представителями элиты золотоордынского государства. Чаще всего в качестве послов выступали нойоны — тысячники, которыми на протяжении XIII–ХIV веков было большинство послов в Египет. Например, Джелаль-эд-Дин в 661 году хиджры (15.11.1262–03.11.1263) [299] Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. І. С. 98, 99, 189, 431. ; Намун в 706 году хиджры (13.07.1306–02.07.1307) [300] Там же. С. 119, 196. ; Мангуш в 714 году хиджры (17.04.1314–06.04.1315) [301] Там же. С. 324, 515, 516. ; Хасан в 786 году хиджры (24.02.1384–11.02.1385) [302] Там же. С. 452. . В таком же статусе эмиров (князей) — тысячников выступает большинство послов на Русь.