Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Эта новость очень обрадовала Филопатора, который по настойчивой просьбе Сосибия отправился в Мемфис. Ничто не могло заставить его приблизиться к врагу хотя бы на один шаг, и теперь, получив заверение о том, что опасность миновала, царь поспешил обратно в Александрию. Сосибий отпустил его, возможно решив, будто отъезд царя – это то самое худо, без которого нет добра. Проницательный вельможа знал, что опасность лишь отсрочилась. Гораздо лучше, чем царь, знакомый со слабыми местами Египта, он осознавал острую потребность страны в кораблях и военачальниках. То, что Леонтий и Теодот перешли на сторону Антиоха, говорило само за себя, но Сосибию требовалось время на строительство флота и поиск для него людей, на выбор и наем опытных командиров. Сейчас больше всего царедворцу было нужно время, и для того, чтобы получить его, он обманул Антиоха, заставив того поверить, будто египтяне охотнее сдадутся, чем станут сражаться. Сосибий отправился в Антиохию для ведения переговоров об условиях капитуляции, пригласив принять в них участие родосцев, афинян и коринфян. Возрождение войска он перед отъездом доверил Агафоклу, брату любовницы Филопатора.

Это было сложной задачей. Агафокл распустил наиболее слабые армейские подразделения, восстановив другие по территориальному признаку. Старых и некомпетентных офицеров отправили в отставку, а молодым и более энергичным велели заняться обучением египетских новобранцев. Для того чтобы воодушевить новичков, было сделано все возможное. Когда они стояли в строю, перед ними с речами выступали ораторы, а ветераны, спешно вызванные из своих клерухий, или колоний, поднимали их боевой дух. Более неожиданным стало решение использовать египтян на линии фронта. Прежде этой чести удостаивались исключительно наемники, а покорных египтян приписывали к тому или другому вспомогательному подразделению. Такой подход был весьма сомнительным и приводил к бессмысленной трате качественного человеческого ресурса. Узнав, что правившим в эпоху Нового царства Тутмосу и Рамсесу помогали одерживать головокружительные победы войска, состоящие исключительно из египтян, Сосибий принял вполне логичное решение о необходимости вернуться к практике, распространенной в Египте во времена фараонов.

Так, армия одним махом превратилась в вооруженные силы страны, и теперь внутри фаланги плечом к плечу маршировали египтяне и македоняне. Нововведение напугало наемников, придерживавшихся старомодных взглядов, испытавших еще большее возмущение, когда Агафокл ввел нескольких отобранных им новобранцев в состав агемы [40].

Армия все еще была организована по тому же принципу, что и войско, которое вел за собой Александр. Главнокомандующим являлся царь, ему подчинялись военачальники – стратег, гипостратег и эпистратег. Тактической единицей конницы были ила, а административной – гиппархия; в пехоте таковыми являлись синлагма и синтагма. Грамматевс, или казначей, выдавал солдатам довольствие, часть которого имела денежную форму, а часть – натуральную, а гиперест, то есть интендант, – пайки.

Каждый солдат при себе имел документ, удостоверяющий его личность, где были записаны его имя, то, как звали его отца, название страны, из которой прибыл он сам или его предки, и номер его подразделения. Если не считать платы, то можно говорить о том, что египтяне, очевидно, не испытывали неудобств. Возможно даже, что их не притесняли и в этом, так как наемник, поступивший на службу добровольно, вполне мог требовать для себя более высокую плату, чем египтянин, скорее всего призванный на военную службу. В других сферах Агафокл нивелировал различия между этими солдатами. Каждый из них был вооружен македонской пикой и служил под командованием офицеров того же этнического происхождения.

В Птолемаиду, расположенную в Эфиопии, спешно были отправлены охотники, которые должны были способствовать усилению отрядов боевых слонов. Считалось, что в войске должен быть один слон на тысячу солдат, и рассудительные командиры не торопились выйти на поле боя с меньшим их количеством.

Вполне вероятно, что это занятие не пользовалось большой популярностью, хотя командир охотничьей экспедиции Арканан считал иначе. Очевидно, скудный рацион и изнуряющий климат вызывали недовольство охотников. Иначе один из офицеров по имени Менес не стал бы направлять своему командиру, ожидавшему на побережье Красного моря, письмо с просьбой проявить терпение. Он заверял, что их подкрепление находится в пункте отправления, охотников уже выбрали, а корабли с зерном из Героополя и транспортные суда из Береники получили приказ отплывать.

Не меньшую неприязнь вызывала служба на флоте. Жизнь была более тяжелой, а риск – более значительным. Македонянам не нравилось первое, а египтян ужасало второе. За то, что у него вообще был флот, Филопатор должен был благодарить своего деда Филадельфа, про которого говорили, будто он «превзошел всех по числу кораблей». Этот царь, несомненно, много внимания уделял строительству флота – число его боевых и транспортных кораблей, варьировавшихся от судов с одной скамьей для гребцов до 30, в определенный период его царствования достигло 4 тысяч.

Однако страсть к плавучим махинам охватила все государства, имевшие выход к Средиземному морю. Царь Сиракуз Гиероним, правитель Сирии Антиох I и другие цари увлеченно строили корабли, а трирему, некогда бывшую линейным кораблем, заменили квинтиремы и суда с еще более крупным корпусом. Нам неизвестно точное значение понятия «трирема». Одни ученые считают, что все дело в трех скамьях для гребцов, расположенных одна над другой в шахматном порядке; другие склоняются к более простой версии: на этом корабле служили три подразделения гребцов – на верхней палубе, в междупалубном пространстве и на нижней палубе [41].

Переговоры, ведшиеся в Антиохии, затянулись. Вынужденный под влиянием обстоятельств отказаться от похода на Египет, Антиох теперь стремился убедить всех в справедливости своих притязаний на Келесирию. «Разве не эта территория, – спрашивал он со страстью в голосе, – перешла к моему предку Селевку после победы в битве при Ипсе? Разве имели египтяне право оспаривать решение, принятое за столетие до этого?» Но на это Сосибий давал не менее обоснованный ответ: «Разве Птолемей не помогал тому самому Селевку, явственно понимая, что господство Египта в Келесирии никогда не будет оспорено?» Спор продолжался до тех пор, пока разъяренный Антиох не предложил Сосибию выбирать между войной и миром. Вместо ответа египетский царедворец уехал из Антиохии. Он понимал, что ничего не получит, если диалог продолжится. Он уже достиг своей цели – потянул время, чтобы Агафокл мог реорганизовать армию, и теперь был готов проверить ее в действии.