Александр Сегал - История эпидемий в России. От чумы до коронавируса

В 70-е годы в русских городах тифозные заболевания (главным образом сыпной и брюшной гифы) являлись причиной до 8– 11 % среди всех случаев смерти.

Киевский профессор В. Т. Покровский (1838–1877), один из выдающихся деятелей школы С. П. Боткина, указывал в конце 60-х годов прошлого века, что сыпной, возвратный и брюшной тифы являются совершенно различными заболеваниями как по их клиническим и патологоанатомическим проявлениям, так и по своей этиологии. Он отмечал также эпидемиологическое значение так называемых стертых форм заразных болезней и одним же из первых обращал внимание на возможности существования здоровых носителей инфекции. С полной убежденностью заявлял он, что при совместных исследованиях врачей и «натуралистов» будут обнаружены возбудители тифозных заболеваний, и они окажутся совершенно различными. Его ассистент Н. С. Афанасьев на основании своих исследований пришел к убеждению, что «желчный тифоид» представляет собой осложнение возвратного тифа, а не отдельное заболевание, как это принято было считать до того времени. Но оба киевских клинициста стали жертвами сыпнотифозной инфекции и погибли один за другим в первых числах января 1877 г.

Именно этот отрезок времени оставил свой след в истории отечественной эпидемиологии как особенно яркий период распространения различных и в особенности тифозных эпидемий. 60-е и 70-е годы прошлого столетия характеризовались, наряду с быстрым ростом фабрично-заводской промышленности укрупнением городов и чрезвычайным развитием строительства железных дорог, сильными перемещениями людского населения в государстве. Эти факторы вызвали резкое повышение массовой заболеваемости населения в городах и деревнях паразитарными тифами, оспой, дифтерией, а война с Турцией (1877–1878), кроме того, всколыхнула всю громадную страну грозной вестью о «ветлянской чуме» [735].

Вместе с тем классический и обстоятельный труд Чарльса Мерчисона (1862), а также сообщение Отто Обермейера (1873) об открытии им возбудителя возвратного тифа (сообщение, задержанное на 5 лет вследствии преклонения молодого ученого перед авторитетом его учителя Вирхова, отрицавшего в то время значение живых возбудителей в патогенезе инфекционных болезней) и, наконец, наступившая вслед за тем «бактериологическая эра в медицине» побудили рассматривать совершенно по-новому всю проблему тифозных заболеваний.

Основные же вопросы этой проблемы, наиболее существенные для правильного понимания патогенеза паразитарных тифов и для плодотворной организации борьбы с ними, т. е. вопросы обособленности возвратного тифа от сыпного, наличия у них заразительных свойств и участия насекомых в их распространении, были убедительно разрешены героическими опытами на самих себе русских исследователей Г. Н. Минха, О. О. Мочутковского и И. И. Мечникова, В. К. Стефанского и др. начиная с 1874 г. Спустя еще 4 года, Минх убежденно высказал свою уверенность в неизбежности посредничества насекомых при распространении сыпного и возвратного тифов, выразив это в «открытом письме» редактору одного из медицинских журналов [736].

Но и задолго до Мииха среди наших врачей, стремившихся найти для борьбы с тифозными заболеваниями более эффективные средства, чем бесконечные кровопускания, холодные обертывания, различные «послабляющие» и пр., были такие, которые задумывались над значением насекомых при этих инфекциях. Одним из них был кавказский врач Иван Антонович Прибиль (1780–1866). Забытый в наше время настолько, что биографические данные о нем можно найти лишь с большим трудом, он тем не менее заслужил своей деятельностью глубокое внимание будущих историков отечественной эпидемиологии [737].

Чех по происхождению, И. А. Прибиль получил медицинское образование в Праге, затем в 28-и летнем возрасте добровольно вступил в русскую военно-медицинскую службу и был направлен на Кавказ. Там он и провел всю последующую долгую жизнь в непрерывной деятельности, с самого начала которой обратил на себя внимание глубокими медицинскими знаниями, вдумчивым отношением к своим обязанностям, распорядительностью и даже способностью к изучению местных языков. Он не был похож на тех многочисленных «русских иностранцев», которые, проведя всю жизнь в России, не умели говорить по-русски. Он настолько привык к Кавказу, что не пожелал его покинуть, когда истек срок его договора по службе. Несмотря на свое иностранное происхождение, он принадлежал, несомненно, к числу тех деятелей, о которых М. Ю. Лермонтов, побывав в 1828 г. в Грузии, писал в своем очерке «Кавказец», что «настоящего кавказца из статских можно встретить там только между полковых медиков».

Уже с первых лет службы на Кавказе И. А. Прибиль вынужден был принимать деятельное участие в борьбе с чумой, проникавшей из-за границы с Турцией почти беспрерывно в течение первых двух десятилетий XIX века, затем в 1828–1829 гг. во время войны с Турцией и, наконец, в 1838–1843 гг. Он первым установил чуму в Ахалцихе в 1810–1811 гг. и ему же, как указывает Дёрбек в своем известном труде по истории чумных эпидемий, поручено было организовать там же противочумные мероприятия в 1838 г. Участвовал он и в борьбе с холерными эпидемиями на Кавказе (1830, 1847). Он впервые ввел мышьяк для лечения малярии в 1813 г., когда хинин еще не был известен, хинная же кора применялась в небольшом количестве вследствие ее дороговизны (впоследствии мышьяк стал применяться и французскими врачами в Алжире). Тогда же он стал применять каломель в терапии упорных «закавказских желчных лихорадок». В 1822 г. он впервые ввел в употребление местное (кавказское) клещевинное масло вместо американского [738].

Назначенный «главным доктором» Тифлисского военного госпиталя, только что выстроенного в предместье Навтлуг, он находился в этой должности 25 лет, до 1849 г., после чего был зачислен в консультанты.

По своим знаниям и опыту И. А. Прибиль был несомненно передовым врачом своего времени, пользовавшимся широкой известностью в Закавказье. Его гуманность и неизменно любезное отношение ко всем в то суровое «николаевское время» вызывали к нему общую любовь. Свой госпиталь – первое (с 1808 г.) стационарное больничное заведение в Закавказье – он сделал хорошей клинической школой для молодых врачей. Его заслуги перед русской медициной, на службе которой он находился свыше 50 лет, были достойно оценены избранием в почетные члены Кавказского медицинского общества, только что перед тем организованного (1864), и Общества русских врачей в Петербурге.

И. А. Прибиль мало писал для медицинских журналов, ограничиваясь преимущественно помещением своих отчетов по госпиталю в Военно-медицинском журнале. Одна из его печатных работ заслуживает особого внимания, так как в ней излагается впервые вопрос о тесной связи тифозных заболеваний с распространением вшей среди населения.