Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Во время чумы умерли ага и вали, и вместо них были назначены другие, но и те умерли по истечении трех дней. Вместо них были назначены другие, но и эти умерли, в свою очередь. Случилось так, что в течение только лишь одной недели пришлось передавать назначения на эти посты трижды.

Когда умер Исма'ил-бей, то между Хасан-беем ал-Джиддави и 'Али-беем ад-Дафтардаром началась борьба за власть. Затем они договорились, чтобы эмиром и шайх ал-ба-ладом был 'Осман Топал — приближенный Исма'ил-бея, который продолжал жить в доме своего патрона. Хасан-бея Касаба Ридвана назначили амир ал-хаджжем. Затем из-за опасений и чувства раскаяния они (эмиры) изъявили готовность к тому, чтобы отменить вновь введенные налоги и поборы, и это (свое решение) они обнародовали.

В начале рамадана приехал гонец-татарин с указами об [310] отставке Исма'ил-паши, о назначении его пашой Морей и о назначении вместо него пашой Египта паши Морей — Мухаммада-паши 'Иззата, в прошлом году состоявшего пашой Джидды. Созвали диван, на котором прочитали указы. Эмиры заявили паше: “Не желаем твоего отъезда из нашей страны. Ты для нас лучше того иноземца — его мы не знаем”. Паша сказал: “Но как быть — нельзя противиться [этому назначению]”. Ему ответили: “Напиши представление Порте, и мы, со своей стороны, будем ходатайствовать об этом”. Он ответил: “Невозможно противоречить, так как вновь назначенный паша уже прибыл в Александрию, он решил наутро того же числа направиться [в Каир]”. Затем договорились /192/ все же написать ходатайство относительно оставления Исма'ил-бея из-за опасения, что прибудет [новый паша]. Для поездки с представлением назначили шейха Мухаммада ал-Амира.

В четверг 15 рамадана (18.V.1791) паша спустился из крепости в Булак с намерением сразу же уехать. Он потребовал барок, в которые погрузили его имущество. Паше проявляли сочувствие, но, увидев, что он торопится уехать, а другого паши еще нет, вознамерились задержать его до прибытия нового паши, чтобы произвести подсчет собранных [Исма'ил-пашой] поступлений. К паше явились старшины оджаков и имели с ним беседу. Паша возражал им, настаивая на отъезде на следующий день; явившиеся же нагрубили ему. Они заявили: “Это не годится, будут говорить, что паша, захватив средства Египта, сбежал”. Паша возразил: “А что можно взять с вас?” Ему сказали: “Непременно надлежит произвести подсчет, чтобы избежать разговоров”. Паша заявил: “Я оставлю вам катходу, он будет представлять меня при подсчете. Если установят, что с меня что-то причитается, то вы получите с него”. Но с этим не согласились. Паша же сказал: “Я непременно должен уехать сегодня или завтра”. Недовольные этим, они ушли, прислав агу и вали, чтобы воспрепятствовать у побережья отправке какой-либо из барок с имуществом паши и помешать доступу к паше кому-либо из его приближенных. Вали и ага изгнали команды барок, оставив на каждой из них по одному судовому воину. У дома паши они поставили охрану.

Тогда же приехал хазандар вновь назначенного паши и сообщил, что его господин прибыл в порт Александрию и привез с собой указ об утверждении 'Осман-бея Топала в качестве каймакама. Хазандар привез также письмо эмирам о том, чтобы они и государственные сановники не [311] встречали пашу, как это было принято. Паша сообщил, что он приедет в Розетту водным путем на накирах и чтобы встречали его лишь аги [корпуса] ал-мутафаррика.

В тот же день Мустафу — кашифа Тура переместили на должность катходы 'Осман-бея — шайх ал-балада. Тогда же разнеслась весть о том, что 'Абд ар-Рахман-бей ал-Ибрахими, приехав из Сирии, обогнул ал-Джабал и отправился к своему патрону в Верхний Египет.

Первого шаввала (3.VI.1791) в ночь с пятницы на субботу на побережье Булака прибыл новый паша. Ему устроили здесь перекидной мостик, и эмиры верхом переправились в Имбабу и приветствовали его. Сопровождаемый ими паша переправился и поехал в Каср ал-'Айни. Отсюда менее торжественной, чем обычно, процессией паша въехал в крепость со стороны ас-Салибы. [По этому случаю] дали салют из крепостных пушек.

В тот же день шейх Мухаммад ал-Амир отправился в путь с письменным представлением. Его отъезд задержали вплоть до прибытия нового паши. Доложив последнему суть дела, изменили [текст петиции], затем произвели подсчет причитающегося с отставного паши с начала его правления, а именно с 17 раджаба. Правящему паше сообщили, что с его предшественника причитается двести кошельков и что эмирам также с него приходится некая сумма. Тот это покрыл частью деньгами и вещами, а частью письменными обязательствами, и ему разрешили выехать. Его имущество грузили в барки в течение всего четверга и пятницы. Паша намеревался уехать в субботу, но в ночь на субботу приехал бешли с указом Порты. Утром в субботу паша созвал с участием шейхов и эмиров диван и предъявил указ, содержавший предписание произвести с отставного паши подсчет с начала месяца тута и получить с него все, что причитается за это время с самого начала периода [его правления]. Тогда послали к [бывшему паше] и вторично задержали его, выгрузив из барок его багаж и арестовав команду барок. Это было 16-го числа этого месяца (18.VI.1791). Тогда же появились вести о том, что эмиры Верхнего Египта начали продвижение к Каиру.

Когда Исма'ил-бей умер и последовало то, что произошло между эмирами [Каира], то Мурад-бей из Асйута приехал в Минйу. Остальные же эмиры [Верхнего Египта] снялись со своих мест, и некоторые из них переправились в восточные районы, а их близкие прибыли в Каср ал-'Айат 728.

Что же касается Ибрахим-бея, то он продолжал [312] пребывать в Манфалуте, выжидая отправления паломников, чтобы направиться к Каиру.

'Али-бея ал-Джадида назначили в Тура вместо Мустафы Кашифа, а в Гизу послали Салих-бея. [Продвижению эмиров Верхнего Египта], вызвавшему тревогу, уделили большое внимание. /193/ Тогда же стали рыть укрепления и рвы с водой. На эти работы согнали феллахов из деревень. Подготовка к хаджу продолжалась, но требовалось [восполнить] недостающие денежные суммы, посылаемые в Мекку во время хаджа. Требовалось также устранить недостатки в погашении дополнительных сумм ал-джамакийи, установленных по дафтарам святых мест. Для [сбора всего этого] с мултазимов направили уполномоченных на это судовых воинов. В воскресенье 14-го числа (16.VI.1791) этого месяца приехал сейид 'Омар-эфенди Мукаррам ал-Асйути с секретными письмами эмиров Верхнего Египта, адресованными шайх ал-баладу, шейхам, паше.

В тот же день из Булака уехал Исма'ил-паша, отдав все с него причитавшееся. В понедельник 25-го числа этого месяца (27.VI.1791) выступили с махмалем. Сопровождал его амир ал-хаджж Хасан-бей Касаба Ридван.

Во вторник у паши состоялось заседание дивана, на котором прочитали письма от эмиров Верхнего Египта, а смысл их вот в чем: “Воистину и в прошлом мы добивались мира с нашими братьями и забвения того, что было, но покойный Исма'ил-бей противился этому и не доверял нам. Но все предопределяется судьбой, и всему свое время. Теперь же мы стремимся к своим семьям в родные места, от которых так долго мы были оторваны. Мы решили приехать в Каир на мирных основаниях. У нас также имеется на руках указ нашего повелителя султана, доставленный нам другом 'Абд ар-Рахман-беем, [которым нам даруется] прощение, забвение прошлого, выражается благосклонность, как к своим детям, при условии, что их святейшества шейхи обеспечат нам безопасность”.