Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Положение вслед за тем усложнилось: все больше становилось сборищ, шуму. Толпы обходили лавки, требуя, чтобы их закрыли. Много людей собралось в ал-Азхаре. Разрешение этого вопроса затянулось до вторника 3 сафара (12.Х.1790). Затем Исма'ил-бей и эмиры собрались в крепости и договорились дать отставку вали и ага. Обоим им назначили санджаки, и их заменили: ага назначили из приближенных Исма'ил-бея, а вали — из окружения Хасан-бея.

Вновь назначенный вали по выходе из дивана направился в ал-Азхар. Он встретился с присутствовавшими здесь шейхами, [выразил] свое благожелательное отношение к ним, а затем уехал к себе домой. Все разошлись, как будто они получили что-то в руки, словно тот, кто ездил на осле, стал всадником на коне.

В ночь на пятницу 5 сафара (14.Х.1790) небо покрылось плотными многослойными тучами, полил сильный дождь, сверкали молнии, и раскаты оглушительного грома следовали один за другим. Вспышки молний ослепляли.

Так это продолжалось всю ночь на пятницу. В течение дня продолжал лить сильный дождь, так что ветхие дома разваливались и обрушивались на заселявших их. Горные потоки залили пустыню и просачивались в район, что за воротами Баб ан-Наср. Пыль всю прибило, а могилы проваливались. Это совпало со вступлением в город паломников и причинило им много осложнений. Поток унес палатку (саб-ван) амир ал-хаджжа вместе со всем тем, что в ней было, и покатил ее от ал-Хасвы вплоть до Биркат ал-Хаджж. Тоже произошло и с палатками других эмиров и некоторых других лиц. Вода через ворота Баб ан-Наср просочилась в город, она затопила торговые склады, мечеть ал-Хакима 726, погубила людей, находившихся в амбарах (хавасил). /190/ Люди, находившиеся в складах и лавках, погибли.

За воротами Баб ан-Наср образовалось большое озеро, по которому катились волны. Больше половины домов ал-Хусайнийи было разрушено. Создалось ужасное положение.

Тогда же вот что случилось с 'Абд ал-Ваххабом-эфенди, который был известен как Босняк-проповедник. Умер человек родом из Боснии, один из его земляков, завещавший [307] ему свое имущество. 'Абд ал-Ваххаб вступил в права наследования. У покойного в районе Александрии был компаньон по делу, и 'Абд ал-Ваххаб поехал туда, чтобы получить и здесь причитавшуюся ему часть наследства. Затем он возвратился в Каир, там явился к нему [другой] наследник и потребовал от 'Абд ал-Ваххаба полученное им. Он дал ему кое-что, но очень мало. Претендующий на наследство отправился к судье. Тот вызвал 'Абд ал-Ваххаба и повел с ним разговор на этот счет. 'Абд ал-Ваххаб заявил: “Я избран покойным в качестве наследника, и право на моей стороне. Нет никого, кто бы мог противостоять мне и кому я должен был бы передать наследство”. Судья сказал ему, что истец требует то-то и то-то и располагает подтверждающими эти требования документами. Пререкания между ними затянулись, и 'Абд ал-Ваххаб обрушился с нападками на кади, уличая его в невежестве. Кади обратился к паше с жалобой на 'Абд ал-Ваххаба. Паша приказал доставить его, и тот предстал перед диваном, где его осудили, но 'Абд ал-Ваххаб продолжал упорствовать вплоть до того, что обвинил всех присутствовавших в пристрастном отношении к нему, в попрании закона. Паша, рассвирепев от этих слов, приказал изгнать его из дивана. Его схватили и, повалив лицом на землю, потащили, избили его, арестовали и закрыли в помещении. Случилось также, что в это же время из района Медины было получено письмо от муфтия этого города. Оно было переслано упомянутым муфтием преднамеренно, так как в нем ['Абд ал-Ваххаб], упоминая пашу, обозвал его неудачливым воякой и примерно так же — и эмиров. Муфтий через некоторых лиц переслал это письмо Исма'ил-бею. Он (муфтий) был зол на 'Абд ал-Ваххаба из-за вражды между ними в прошлом. Исма'ил-бей переправил это письмо паше, и тот еще больше рассвирепел, он метал громы и молнии. Приказав доставить Босняка-проповедника из заключения, паша предъявил ему это письмо, а тот, уронив его из рук, стал просить помилования и извинения. Паша, ударив его по лицу, стал рвать ему бороду и хотел было всадить в него кинжал, но большинство подчиненных паши вступилось за 'Абд ал-Ваххаба. Затем его увели в тюрьму, и паша приказал произвести подсчет всему им унаследованному и тому, что с него взыскивается. Паша наложил арест на имущество 'Абд ал-Ваххаба. Последний продолжал оставаться в тюрьме до тех пор, пока за него неожиданно не вступился с ходатайством 'Али-бей ад-Дафтардар и не освободил его. [308]

В конце сафара упоминавшегося Ахмад-бея ал-Вали назначили кашифом ад-Дакахлийи 727, а 'Осман-бея ал-Хусайни — кашифом ал-Гарбийи, Шахин-бея — кашифом Шаркийи-Бильбейс, 'Али-бея Черкеса — кашифом ал-Мануфийи.

Клика приближенных Ахмад-бея при своем отъезде отнимала на рынках у людей скот, уводила лошадей. Когда же подчиненные Ахмад-бея рассеялись по деревням, то стали причинять страшное зло, угнетая феллахов всевозможными способами. [В течение] раби' I (8.XI. — 7.XII.1790) закончили сооружение дома Исма'ил-бея, побелили его, отделав самым совершенным образом. Фундамент ему выложили большими кусками мрамора от заброшенных колонн, которые переносили сюда из мечети ан-Насири, что у устья канала. Этот мрамор вделали в стены. В этом доме сделали обширнейшую залу, подобной не было в домах эмиров. Дом по сравнению с прежним значительно расширили. Возведен он напротив ал-Биркат. Рядом с домом разбили большой сад. Исма'ил-бей полагал, что будущее за ним.

В конце месяца джумада I (6.1. — 4.II.1791) разнесся слух, что в ночь на 27-е этого месяца, в полночь, произойдет сильное землетрясение и что продлится оно семь часов. Пустили эту молву некоторые лжеастрологи. Этому поверили в высших слоях, не говоря уж о черни. Уверовали в предстоящее землетрясение без каких-либо к тому оснований. /191/ С наступлением этой ночи большинство людей отправилось в пустыню и в места с открытым пространством, таким, как Биркат ал-Азбакийа, Биркат ал-Фил и другие. Погрузились и в барки. По домам оставались лишь те, кто вверил себя Аллаху. Так провели эту ночь до утра в ожидании землетрясения, но ничего не произошло. Одни стали издеваться над другими.

В этом же месяце вспыхнула эпидемия чумы, от которой погибло огромное количество людей.

Тогда же 'Абд ар-Рахман-бею 'Осману дали звание санджак-бея и назначили ведать джизйей. Исма'ил-бей стремился снарядить отправку дани Порте по старинному церемониалу. Он ввел униформу для должностных лиц, назначенных для этого дела, а такой распорядок [отправки дани] был отменен уже около тридцати лет тому назад. Исма'ил-бей захотел восстановить его, чтобы выслужиться перед Портой и ее высокопоставленными сановниками, но этого не пожелал Аллах и приблизил его конец.

В месяце раджаб (6.III. — 4.IV.1791) усилилась эпидемия чумы, которая в течение этого месяца все нарастала, как и [309] в течение месяца ша'бан. Эпидемия превзошла всякие пределы. Погибло несметное количество детей, подростков, юношей, молодых людей, невольниц, рабов, мамлюков, солдат, кашифов, эмиров. Умерло приблизительно двенадцать эмиров-тысяцких, и в числе их упомянутый выше Исма'ил-бей старший. Вымерли судовые воины, арнауты, расквартированные в Булаке, Старом Каире, Гизе. Покойников сбрасывали в ямы, вырытые в Гизе, поблизости от мечети Абу Хурайра. Из домов эмиров в один прием выносили по пять, шесть и десять трупов. Их накапливалось много из-за того, что не хватало обмывальщиков и носильщиков. Приходилось ждать очереди на обмывальщиков и обмывалыциц — из-за этого происходили и столкновения. Людям не оставалось никакого другого дела, как заниматься умершими и всем с этим связанным, то и дело попадались погребальные носилки или возвращающиеся с похорон, утешающие или возвращающиеся после погребальных молений, или занятые похоронами или же приготовлениями к смерти. Человек [стремился] оставаться наедине с самим собой и своей тревогой. В мечетях без перерыва совершались моления над умершими, одновременно над четырьмя, пятью или тремя. Редко кто из заболевших не умирал. Мало у кого из болевших чумой не было озноба. Сидит такой больной и дрожит от холода, падает без сознания, лежит в беспамятстве и умирает в тот же день или на следующий, а может быть, раньше или позже. Чума свирепствовала до начала рамадана, а затем эпидемия прекратилась, после чего следовали лишь редкие и незначительные вспышки.