Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

/209/…Чума поразила шейха Муртада в месяце ша'бан… Это произошло после его молитвы в мечети ал-Курди 740, что поблизости от его дома. По окончании молитвы он возвратился домой и заболел. В ту же ночь ему парализовало язык, а умер он в воскресенье. Жена его и ее родные скрывали его смерть до тех пор, пока не перенесли и не попрятали наиболее ценные вещи, деньги, его имущество и дорогостоящие книги. В понедельник разнеслась весть о его смерти. [В его дом] явились 'Осман-бей Топал ал-Исма'илк и Ридван Катхода ал-Маджнун — они претендовали на то, что избраны покойным в качестве его душеприказчиков, что” шейх Муртада назначил Ридван-бея назиром его наследства. 'Осман-бей свои притязания обосновал тем обстоятельством, что муж сестры вдовы по имени Хусайн Ага входит в окружение ал-Маджнуна. Эмиров при этом посещении сопровождал Мустафа-эфенди. Они забрали себе все приглянувшееся им. [329]

Покойника вынесли из дома и отправились с погребальными носилками, чтобы совершить молитву над ним. Похоронили сейида Мухаммада Муртада в усыпальнице, приготовленной им для себя рядом с могилой его [первой] жены у мечети сейиды Рукайи.

В ал-Азхаре в этот день не знали о его смерти, помыслы людей были заняты чумой, да и жил он далеко.

А кто узнал и отправился, не догнал похоронной процессии. Вскоре вслед за этим Ридван Катхода умер, а 'Осман-бей, занятый перешедшими к нему после смерти его патрона делами управления, забросил дело с наследством сейида Муртада. Им завладела его вдова вместе со своими родственниками. Наиболее ценные вещи они перенесли в свои дома, и все это нашумевшее дело было позабыто, пока власть не перешла к мамлюкским эмирам, находившимся до этого в Верхнем Египте.

Тогда вдова сейида Муртады вторично вышла замуж. Ее муж был из числа приближенных [этих эмиров]. В это время из-за опасений, что могут появиться другие наследники, по поручению кади было предъявлено наследство сейида Муртада. Предъявили то, что извлекли из выбранных одежды, обстановки и книг, и пустили открыто в продажу в присутствии публики. Выручили свыше ста тысяч пара, из которых кое-что пришлось в байт ал-мал, а остальное вместе с тем, что было в свое время скрыто вдовой, досталось ей, а это очень большое состояние.

Покойный Хасан ал-Харири, а это был приближенный сейида Муртада, из тех, кто служил ему, будучи заинтересован в нем, — так вот он мне рассказал, что в субботу он пришел к нему. Как обычно, попросил разрешения войти. Он застал его лежащим с парализованным языком. Жена же его и шурины усердствовали в извлечении из тайников и сундуков спрятанных вещей. “Я видел, — рассказал он, — сваленными в огромную кучу индийские ткани, парчу, кашемировые шали, меха — примерно около двух хамлей [весом], а также свертки и мешки с неизвестным содержанием. Я видел большое количество ценных часов в упаковке соответствующих стран, разбросанных по ковру залы.

Я посидел у изголовья [больного]. Когда я взял его руки в мои, он открыл глаза, посмотрел на меня, как бы вопрошая, что же происходит, чем заняты домашние. Затем он закрыл глаза и погрузился в забытье. Я поднялся, а уходя, видел в передней перед залой огромное количество больших и малых свечей из пчелиного воска, обработанное [330] камфарное дерево, корзины и все прочее, чего не разобрал или на что не обратил внимания”.

Шейх ал-Муртада не оставил ни сыновей, ни дочерей, и никто /210/ из поэтов не оплакал его в стихах.

Он был невысокого роста, худощавым, с кожей золотистого цвета, пропорционального телосложения, стройным, с бородой, почти полностью седой, — большая часть ее заправлялась под одежду. Чалму он носил подобную той, что носят в Мекке: с легким наклоном; куфию обвивали полоса белого муслина, которая заканчивалась кисточкой, и шелковая лента, заправленная внутрь чалмы, а с нее также спускались шелковые ленты длиной с фитр 741.

Он был спокойным человеком, приветливым, скромным, проницательным, одаренным, быстро схватывавшим суть, хорошо развившим свои способности. Он стремился заботиться о себе подобных. Да дарует ему Аллах место в раю и да будет его гробница местом паломничества, милосердия и отпущения грехов!

Умер ученый муж, имам, внимательный и проницательный исследователь, обладатель многочисленных достоинств, [человек] очень острого ума, грамматист, законовед, образованнейший шейх 'Омар ал-Бабили ал-Азхари, шафиит. Он учился у улемов того времени, посещал занятия шейха 'Исы ал-Баррави, шейха ас-Са'иди, шейха Ахмада ал-Били, шейха 'Абд ал-Басита ас-Синдиуни, он совершенствовался в науках, в ведении занятий. Примкнул он к тарикату ал-Халватийа — его посвятил наш шейх Махмуд ал-Курди, от которого он воспринял сокровенные имена. Он посещал занятия шейха ал-Курди и помогал ему проводить их, преуспевая в своих рассуждениях. Он женился на жене шейха Ахмада — брата шейха Хасана ал-Мукаддаси, ханифита. Жена его была богатой, и положение его было превосходным. Он носил красивые одежды. Стал пользоваться признанием людей. Упомянутая жена его умерла. Шейх 'Омар завладел ее наследством, илтизамом в доле, из которого ей принадлежало селение, именуемое Дар ал-Бакрийа. Тогда-то счастье улыбнулось ему. Он жил в обширном доме, приобретал рабынь, держал слуг и верховых лошадей, имел коров и овец, арендовал земли поблизости, на которых рос клевер, шедший на корм скоту. В течение всей весны наслаждался жизнью.

Затем женился на дочери шейха Махмуда ал-Курди и жил с ней в полном достатке. Вместе с тем он продолжал вести занятия, пока его не настигла смерть. Он умер в этом году от чумы. Шейх 'Омар был полезным, хорошим [331] человеком, [обладавшим] многими редкими достоинствами, человеком мягкого нрава, он был хорошим другом с прекрасными свойствами. Да будет милостив к нему всевышний!

Умер опора достойных, проповедник 'Абд ал-Ваххаб ибн ал-Хасан ал-Буснуви ас-Сарайи по прозвищу Босняк-эфенди. В Каир он приехал в 1169 (1755-6) году и читал проповеди в мечетях города. Эмиры — его соплеменники — оказывали ему почет. Затем он отправился в святые места и поселился в Мекке. Ему был установлен определенный оклад за чтение проповедей и ведение обучения.

Здесь он прожил некоторое время, пока не произошло столкновение между шерифами и турками, [когда] его дом был разграблен, а сам он бежал в Каир. Здесь он прибегнул к содействию улемов. Те обратились с представлением к Порте, изложив все то, что претерпел шейх 'Абд ал-Ваххаб, — ему было назначено некоторое возмещение вместо того имущества, которое было им утеряно. Он отправился в святые места. Однако в Мекке он не смог обосноваться в силу плохих отношений с правителем из-за своего язвительного языка, постоянно пускаемого им в ход. Шейх 'Абд ал-Ваххаб приехал в Стамбул, но пробыл там недолго. Получив с запозданием какую-то плату, он уехал в Мекку и стал здесь с кафедры читать наставления, направленные, по его обыкновению, против шерифов Мекки, порицая и пороча их и их окружение. Он напоминал об их скверных деяниях, о чинимых ими притеснениях.