Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Приходилось королю принимать во внимание и общественное мнение. Особенно часто столкновения по этому поводу у него происходили с тем же графом д’Артуа, находившимся некогда в тесных дружеских отношениях с герцогиней де Полиньяк и продолжавшим приближать людей, входивших в её орбиту. В то же время репутация герцогини де Полиньяк — одной из лучших подруг Марии-Антуанетты, осыпанной милостями настолько, что современники даже поговаривали, что их связывала не только дружба — была далека от идеала. Людовику XVIII вновь пришлось браться за перо:

Вы рассматриваете герцогиню де Полиньяк как жертву своей преданности несчастной Королеве; люди отнюдь так не думают. Спросите их, кто жертва преданности. Они ответят: принцесса де Ламбаль {1748} 1748 Maрия-Тереза-Луиза Савойская, принцесса де Ламбаль (1749–1792) — подруга Марии-Антуанетты, погибла во время сентябрьских убийств. Её голова была насажена на пику и пронесена по городу. . Герцогиня де Полиньяк, чьи прекрасные качества мало кто знал, поскольку мало кто имел возможность в них убедиться, считается, простите меня, мой дорогой брат, за такие грустные слова, одной из причин Революции из-за огромного количества милостей, которых удостоилась она сама, её семья и её друзья, и из-за того влияния, которое она оказывала на действия правительства {1749} 1749 Цит. по: Daudet E. Autour d’un mariage princier. Vol. 25. Р. 396. .

Сам Людовик XVIII с раздачей придворных должностей был довольно осторожен, хотя сделал и немало назначений, явно вызванных желанием поддержать оказавшихся в беде сановников Людовика XVI. Кардинал Луи-Жозеф де Монморанси-Лаваль (Montmorency-Laval ) стал главным раздатчиком милостыни Французского королевства ещё в 1786 г. и оставался им до своей смерти, герцог де Грамон ( Gramont) {1750} 1750 Антуан-Луи-Мари де Грамон, герцог де Гиш, затем герцог де Грамон и принц Бидаш (1755–1836) — бригадный генерал. , назначенный капитаном королевской гвардии в 1789 г., останется им и при Людовике XVIII, и при Карле X. В феврале 1798 г. государственным советником был назначен {1751} 1751 A.N. 291 АР 1. Papiers d’Aine. Doss. l. барон д’Эн {1752} 1752 Мариус-Жан-Батист-Николя д’Эн (1730–1804) — член-корреспондент Королевской академии наук Пруссии и тесть известного просветителя барона Гольбаха. До Революции д’Эн успел побывать рекетмейстером в Доме короля (1757), членом и председателем (1765) Большого совета, интендантом Наварры, Беарна и Байоны (1767). В 1774 г. он был назначен Людовиком XV для ведения переговоров с Мадридским двором по поводу границы между французской и испанской Наваррой. В 1775 г. д’Эн принял у Тюрго должность интенданта Лимузена, затем, с 1783 г. и до самой Революции, оставался интендантом Турени, Мэна и Анжу (1783). . В сентябре 1789 г. он из-за болезни жены уехал в Англию на воды в Бат, потом они переехали в Аахен и Маастрихт; во Франции их объявили эмигрантами, имущество семьи оказалось конфисковано. В апреле 1796 г. д’Эн через Гримма безуспешно пытался устроиться и на русскую службу и написал Екатерине II большое и полное лести письмо {1753} 1753 Опубликовано в: Stroev A. Les émigrations de Frédéric Melchior Grimm // Exil et épistolaire aux XVIIIe et XIXe siècles. Des éditions aux inédits. Clermont-Ferrand, 2007. Р. 80–83. , в котором расписывал свои достоинства. С 1794 по 1802 г. д’Эн жил в Лондоне, активно переписывался с епископом Тура, а после его смерти с епископом Арраса, который и добыл ему должность у короля. Очевидно, назначение это было почётным и не предполагалось, что д’Эн станет оказывать Людовику XVIII какие-то реальные услуги.

Ещё в бытность Месье, Людовик-Станислас славился тем, что не забывал верных ему дворян. Если он не мог взять их на службу, то старался при случае поддержать материально. Уже упоминавшийся граф де Контад много лет спустя вспоминал, как ещё в Кобленце Месье дал ему 25 луидоров, что для него было в то время суммой более чем чувствительной. Граф рассыпался в благодарностях, а принц, чтобы прервать неловкую сцену, предпочел обратить всё в шутку: «Ничего, сочтёмся» {1754} 1754 Souvenirs du comte de Contades. Р. 51. .

Как только позволяла возможность, Людовик XVIII призывал к себе и брал на содержание своих бывших офисье. Особенно это касалось 1798–1799 гг., когда король попал в Россию и его финансовое положение несколько улучшилось. Об одном из них он писал графу де Сен-При:

Вот уже пятнадцать лет, как я знаю и люблю графа д’Отфора {1755} 1755 Жан-Луи-Анн-Мари д’Отфор (1759–1812) — первый камер-юнкер Месье (Î791), бригадный генерал (maréchal de camp). . Он был, как вы знаете, моим первым камер-юнкером. С начала моей эмиграции и до смерти Короля, моего племянника, мы не расставались ни на минуту, и эти четыре года лишь увеличили моё уважение и мою дружбу к нему Однако моё восхождение на престол положило конец его службе мне, я не мог более удерживать его при себе. Друг короля превратился во французского дворянина, и он отправился к моему брату вместе с которым совершил высадку на Иль-Дьё, оттуда он направился в армию Конде, вместе с которой провёл кампанию 1796 г. в качестве кавалериста {1756} 1756 Lettre au comte de Saint-Priest. Mittau, 28 juin — 9 juillet 1798 // Lettres et instructions de Louis XVIII au comte de Saint-Priest. Р, 1845. Р. 47. .

Теперь же король попросил де Сен-При обратиться к Павлу I за разрешением принять д’Отфора в России.

Если говорить о дворе Людовика XVIII в тех категориях, которые, к примеру, вводил в своей классической работе Н. Элиас {1757} 1757 Элиас Н. Указ. соч. M., 2002. , то, разумеется, следует признать, что он имел мало общего с Версальским двором эпохи Старого порядка. То же самое можно сказать и о придворном этикете: та выверенная и изощрённая система, которая была разработана ещё в XVII в. при всём желании не могла сохраниться в эмиграции. Достаточно вспомнить знаменитую фразу лейб-медика Людовика XV Ж. Пишо де Ла Мартиньера: «Именно в Версале, сир, пристало болеть» {1758} 1758 Dafinon P. La variole, les nobles et les princes: la petite vérole mortelle de Louis XV. Р, 1989. Р 89. , чтобы осознать, в какой степени этот этикет был неразрывно связан с жизнью именно Версальского дворца.

Из-за этого те, для кого этикет оставался важен, нередко чувствовали себя обиженными. «Когда герцог де Ноайль (Noailles) {1759} 1759 Жан-Луи-Поль-Франсуа де Ноайль (1739–1824) — участник Семилетней войны, кавалер Ордена Золотого Руна (1780), генерал-лейтенант (1784). С 1791 г. в эмиграции в Швейцарии, вернулся в страну, узнав, что Людовику XVI угрожает опасность, 10 августа 1792 г. защищал Тюильри, затем вновь уехал в Швейцарию. Его жена и старший сын были казнены при Терроре. Должность капитана гвардии он получил по наследству в 1759 г. См.: Courcelles J.-B.-P. Histoire généalogique et héraldique des pairs de France. Р., 1827. T. VIII. Р. 75–76. ушёл в отставку с поста капитана гвардии, — рассказывал Мэнсел, — его кузен, принц де Пуа ( Роіх ) {1760} 1760 Филипп-Луи-Марк-Антуан де Ноайль (1752–1819), принц де Пуа — бригадный генерал ( maréchal de camp), губернатор Версаля, депутат от дворянства в Генеральных штатах, с 1790 г. подал в отставку. Защищал Людовика XVI в Тюильри 10 августа 1792 г., затем в эмиграции. , в том же году уволенный Людовиком XVIII с должности капитана гвардии по подозрению в умеренности {1761} 1761 Думается, Мэнсел ошибается. Принц де Пуа действительно казался эмигрантам слишком «левым», но он был капитаном гвардии ещё Людовика XVI и, по сути, утратил этот пост вместе с его смертью. , жаловался маршалу де Кастри: „Г-н де Флашсланден написал нам через секретаря; Людовик XIV в зените могущества никогда бы себе этого не позволил при увольнении с такой должности“» {1762} 1762 Mansel Ph. From Coblenz to Hartwell. P. 5. .