Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Сотрудничество, впрочем, оказалось недолгим, очень быстро граф Прованский стал вызывать у Мирабо раздражение своей плохой управляемостью. «Он обладает невинностью ребёнка, — делился Мирабо в одном из писем, — но в этом же заключается и его слабость, его чрезвычайно сложно заставить понять, что если он пустит дела на самотёк, то станет вторым герцогом Орлеанским» {148} 148 Paris, le 29 décembre 1789 // Correspondance entre le comte de Mirabeau et le comte de La Marck pendant les années 1789, 1790 et 1791. Bruxelles, 1851. Vol. I. Р. 297. . С точки зрения Мирабо, Месье не хватало опыта и решительности, он полагал, что королева «обхаживает его и расстраивает его планы»; в свою очередь, граф Прованский «смягчается и не радуется своим успехам» {149} 149 Ibid. Р. 298. .

«Королева, — писал Мирабо в другом письме, — относится к Месье как к цыплёнку, которого ей нравится гладить через прутья решётки клетки, но она опасается выпускать его на волю, а он позволяет так к себе относиться» {150} 150 Paris, le 31 décembre 1789 // Ibid. Р. 298–299. . Небезынтересно, что Л. Блан цитирует другое письмо Мирабо — из вторых рук, но источнику он полностью доверяет, — в котором тот якобы пишет, обращаясь к графу Прованскому:

Умоляю, умоляю вас, умерьте ваше нетерпение, которое погубит всё. Именно потому, что вы от рождения поставлены так близко к престолу, вам трудно переступить отделяющую вас от него единственную ступень. Мы живём не на Востоке и не в России, чтобы относиться к вещам так легко… Во Франции народ не подчинился бы революции сераля {151} 151 Блан Л. История Французской революции. СПб., 1907. T. III. С. 132. Впрочем, у ряда историков аутентичность этого письма вызывает большие сомнения. См., например, его критику в: Loménie L. de. Les Mirabeau: nouvelles études sur la société française au XVIIIe siècle. Р., 1891. Vol. V. Р. 71–72. .

Так или иначе, ни получить место в Совете, ни «объединить короля и революцию» графу Прованскому не удалось. Он по-прежнему пользовался популярностью у парижан, но с падением авторитета монархии его шансы взнуздать Революцию таяли на глазах. В феврале 1791 г. были задержаны попытавшиеся покинуть Париж две тётушки короля — мадам Аделаида и мадам Виктория. Как писал впоследствии сам Людовик XVIII, события 1791 г. «заставили меня поверить, что у меня нет реального выбора, кроме как между изменой и мученичеством: первое внушало мне ужас, и я не чувствовал большого призвания ко второму» {152} 152 Louis XVIII. Relation d’un voyage à Bruxelles et à Coblentz (1791). Р, 1823. Р. 2–3. Этот собственноручный рассказ Месье о бегстве за границу изобилует деталями и видится мне чрезвычайно интересным. . Наконец был найдет третий путь: бегство за границу.

Граф Прованский покидает Париж в один день с королевской семьёй, но, в отличие от неё, благополучно пересекает границу: граф д’Аварэ {153} 153 А.Л.Ф. де Безьяд — старший сын упоминавшегося выше маркиза д’Аварэ. , которому было поручено подготовить отъезд, не сделал ни единой ошибки, и всё удалось сохранить в тайне. О том, что Месье нет в Люксембургском дворце, где он тогда проживал, не знал даже его камердинер. Оказавшись за пределами страны, принц сразу же воссоединился с братом, графом д’Артуа, покинувшим Францию после 14 июля, и поселился в замке Шёйнборнлуст (Schonbornslust) под Кобленцем, предоставленном ему электором Трира {154} 154 Beauchamp A. de. Ор. cit. Р. 65–66. .

10 сентября 1791 г. графы Прованский и д’Артуа предают гласности объёмный документ, в котором они обращаются к Людовику XVI с просьбой не подписывать новую Конституцию, «которую отвергает его сердце, которая идёт вразрез с его собственными интересами и интересами его народа, а также с обязанностями короля» {155} 155 Moniteur. Р., 1842. Vol. 9. P. 733–736. . Это обращение, по сути, представляет собой подробный и конкретный манифест, расставлявший все точки над і в том, как видят сложившуюся ситуацию братья короля. В нём, среди прочего, были и такие слова:

Не беспокойтесь о своей безопасности, мы существуем лишь для того, чтобы служить вам, мы с усердием работаем над этим, и всё идёт отлично; даже наши враги слишком заинтересованы в вашем сохранении, чтобы совершить бессмысленное преступление, которое приведёт их к гибели.

Впоследствии эта записка будет фигурировать на процессе Людовика XVI; король тогда сделает всё, чтобы дезавуировать своих братьев {156} 156 АР. P, 1899. T. LV. Р. 9. . 11 сентября к этому посланию присоединились {157} 157 Moniteur. Vol. 9. Р. 736. принц Конде, герцог де Бурбон и герцог Энгиенский.

Вскоре Людовик XVI направил принцам официальный ответ {158} 158 Выдержки из него опубликованы в: Louis XVI, Marie-Antoinette et Madame Élisabeth, lettres et documents inédits / publ. par F. Feuillet de Conches. Р., 1869. Vol. 5. Р. 63 ss. Впрочем, не указано, по какому источнику этот документ цитируется. , в котором отмечал, что народ терпел лишения только в ожидании Конституции, которую едва ли уместно менять сразу после её принятия. Монарх отметал обвинения в развязывании войны против собственного королевства и прямо говорил о том, что братья ставят его в очень двусмысленное положение.

Таким образом, складывалась совершенно беспрецедентная (впрочем, как и сама Революция) ситуация, когда король с королевой находились на свободе de jure, но были лишены её de facto . В этих условиях королевская семья официально не забывала подчёркивать, что все её действия и решения сугубо добровольны и одновременно в тайной переписке не раз давала понять, что это не так. В этих условиях логично было бы, чтобы принцы, чьи руки не были связаны, действовали от имени короля. Однако логика плохо уживалась с конкретным политическим раскладом: отношения монарха с братьями были далеки от идеальных; Людовик XVI абсолютно не был уверен в своей готовности одобрить идеи принцев, тем более что любая их активность лишь оттеняла его собственную слабость; по требованию революционных властей королю не раз приходилось дезавуировать действия родственников; в окружении принцев на первых ролях нередко находились люди, Людовику лично неприятные, и наоборот.

К тому же был совершенно не понятен юридический статус принцев. В традициях французской монархии было назначение регента или наместника королевства на то время, пока государь не может править. А. Ф. Бертран де Мольвиль, бывший в 1791–1792 гг. морским министром и до последнего поддерживавший королевскую семью, рассказывает в своих мемуарах, что в 1789 г. король вручил барону де Бретёю {159} 159 Луи Огюст Лё Тонелье (Le Tonnelier) де Бретёй (1730–1807) — видный французский дипломат, министр Дома короля (1783), член Академии наук (1785). С 1789 г. в эмиграции, участвовал в подготовке бегства Людовика XVI. (Breteuil) полномочия вести от его имени переговоры с иностранными державами, а графу Прованскому — документ, назначавший его наместником королевства на случай, если Людовик XVI не сможет исполнять свои обязанности. Когда кризис миновал, Месье вернул ему эту бумагу. После неудачного бегства в Варенн, Людовик XVI поручил Х.А. фон Ферзену снова передать графу Прованскому соответствующие полномочия {160} 160 Bertrand-Moleville A.-F. de. Mémoires particuliers pour servir à l’histoire de la fin du règne de Louis XVI. P., 1816. T. 1. Р. 375–376. См. также: Mémoires de M. le baron de Goguelat. Louis XVI et l’émigration // Mémoires de tous. Vol. 3. P., 1835. Р. 344. . Этот документ, датированный 7 июля 1791 г., воспроизведён в книге «Граф Ферзен и французский двор», хотя и с пометкой: «Копия, сделанная рукой Ферзена»; он адресован обоим братьям, которым вручается вся полнота полномочий {161} 161 Le Comte de Fersen et la Cour de France. Р., 1877. T. 1. Р. 145. .