Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Такой водораздел в Конвенте, безусловно, просматривается. И всё же гораздо чаще при чтении дискуссий 1794 и особенно 1795 г. складывается ощущение более дробного деления. И здесь на память приходят слова из письма Ж. Малле дю Пана императору Священной Римской империи, написанного в первые дни 1795 г.:

Во Франции нет иной власти, кроме Конвента; он объединяет все власти, которые в известных нам формах правления более или менее разделены […] Это ужасное собрание представителей народа, сосредоточившее в своих руках все управление страной, представляет собой не более чем соединение несвязанных друг с другом частей. В настоящее время нет, быть может, и десятка депутатов, которые разделяли бы единое мнение, были связаны какими-либо общими чувствами и проводили в жизнь единый план. Эта разобщенность является следствием взаимного недоверия людей, терзаемых зрелищем их собственной порочности, познавших, на что способен каждый из них; видящих врага в каждом коллеге и каждом приспешнике {535} 535 Mallet du Pan J. Mémoires et correspondance de Mallet du Pan pour servir à l’histoire de la Révolution française. Р., 1851. Vol. 2. Р. 114–116. .

На мой взгляд, Малле преувеличивает, иначе депутатам не удалось бы договориться ни по одному вопросу. Иногда их объединяло общее прошлое, иногда — общее мировоззрение, но мне так и не удалось выявить хотя бы одну более или менее четко очерченную группу, которая постоянно отстаивала бы единую точку зрения.

Были ли среди депутатов роялисты? На первый взгляд, слова «промонархически настроенный Конвент» выглядят оксюмороном. С трибуны Конвента не раздавалось призывов к восстановлению королевской власти — напротив, в речах его депутатов непрестанно звучали клятвы в ненависти к монархии. На официальном уровне лейтмотивом Термидора оставался лозунг: «Ни короля, ни анархии», под которой тогда понимали возвращение к временам диктатуры монтаньяров.

И всё же в историографии часто уверенно высказывается мнение о том, что среди членов Конвента насчитывалось немало роялистов. Известный в середине XIX в. журналист И. Кастиль даже называет этих депутатов поименно: Ж.-Д. Ланжюине, Ж.-Л. Тальен, Л. М. С. Фрерон, Ф.-А. Буасси д’Англа, Ж. Ж. Р. Камбасерес, П. Ф. И. Анри Ларивьер, Л. Г. Дульсе де Понтекулан, П.-Л. Бентаболь, А.-М. Инар, Ж. Дефермон и некоторые другие {536} 536 Castille H. Histoire de soixante ans. P., 1863. Vol. 4. Р. 174. . А. Вандаль также подчеркивает, что многие из термидорианцев «были менее всего республиканцами» {537} 537 Вандаль A. Возвышение Бонапарта. Ростов-на-Дону, 1995. T. 1. С. 17. . Е. В. Тарле не сомневается, что многие из вернувшихся в Конвент жирондистов, «сами иногда в том не признаваясь, все больше и больше приближались к монархистам. А иные просто стали монархистами» {538} 538 Тарле Е. В. Указ. соч. С. 61. . Профессор Ноттингемского университета У. Р. Фрайер оценивал число роялистов в Конвенте в 50–60 человек {539} 539 Fryer W. R. Ор. cit. Р 40. . Добавим к этому многочисленные упоминания о том, что лидеры термидорианцев — Тальен и Баррас — вступили в переговоры с роялистами, выдвигая следующие условия: не ворошить прошлое и сохранить нажитые за время революции состояния {540} 540 Thureau-Dangin Р. Ор. cit. Р. 31. А. Луиш считает, что переговоры велись с Тальеном, но за его спиной, несомненно, стоял Баррас ( Louigot A. Baudot et St-Just ou les secret de la force des choses. Р., 1976. Р. 251). Р. Фюок уверена, что в переговорах участвовал не только Тальен, но и другие депутаты (F иос R. La réaction thermidorienne à Lyon (1795). Lyon, 1989. Р. 56). . Ряд историков уверен, что подобные переговоры вели даже некоторые члены Комиссии одиннадцати, ответственной за выработку нового проекта Конституции {541} 541 Fryer W. R. Op. cit. Р. 4; Louigot A. Op. cit. Р. 245. . Отметим однако, что никто из упомянутых авторов не приводит никаких реальных доказательств.

Не удалось их найти и в мемуарах современников, в том числе и тех членов Конвента, которые обвиняли своих коллег в преданности интересам монархии. Если верить заметкам депутата Конвента М.-А. Бодо, то переговоры с роялистами вели не только Тальен и Баррас, но также Фрерон и Камбасерес. Более того, всем четверым вроде бы даже удалось получить от графа Прованского письма, дарующие помилование; Тальен же, помимо этого, открыто пособничал роялистам, находясь в миссии в Туре {542} 542 Baudot М.-А. Notes historiques sur la Convention Nationale, le Directoire, l’Empire et l’exil des votants. Genève, 1974. Р. 39, 75, 257. . Ларевельер-Лепо в своих мемуарах также отмечает наличие в Конвенте достаточно сильной роялистской группировки {543} 543 Larevellière-Lépeaux L. Op. cit. Vol. 1. Р. 205, 235. и намекает на симпатии к роялизму Буасси д’Англа, Анри Ларивьера, Лаайэ {544} 544 Lahaie. Вероятнее всего, имеется в виду Ж. Ш. Г. Делаайэ ( Delahaye ), вместе с жирондистами боровшийся против монтаньярского Конвента. Другой депутат, Ж. Ф. Бурсо даже утверждал, что видел Делаайэ среди шуанов. См.: Kuscinski A. Op. cit. Р. 189. , Ф. Обри ( Aubry) «и многих других менее известных» {545} 545 Larevellière-Lépeaux L. Op. cit. Vol. 1. P. 256. . Тибодо, рассказывая в мемуарах о своём участии в работе комиссии по подготовке Конституции III года, утверждает, что в ней «была монархическая партия. Она состояла из Лесажа из Эр-и-Луара, Буасси д’Англа и Ланжюине. Я не говорю о Дюран-Майяне, чье мнение не принималось в расчет» {546} 546 Thibaudeau A. C. Op. cit. Vol. 1. Р. 179. . Граф д’Алонвиль вспоминает, что дижонские роялисты восхищались покровительствовавшим им комиссаром Конвента Ж. Майлем, весьма двусмысленно голосовавшим на процессе Людовика XVI и якобы заявившем: «Если бы послушались моего совета, я бы его спас» {547} 547 Allonville A. F. Op. cit. Vol. 3. Р. 339, 354. . Молодой маркиз де Буйе пишет о связях между Людовиком XVIII и Баррасом {548} 548 Souvenirs et fragments pour servir… Vol. II. Р. 403. . «Треть Конвента была роялистской» {549} 549 Montgaillard M.-J. de. The State of France in May 1794. L., 1794. Р. 1. , —утверждал Ж. Г. М. Рок, граф де Монгайяр, дворянин и роялистский шпион, побывавший во Франции ещё при монтаньярах. Но вновь никаких доказательств.

Тем не менее эти многочисленные свидетельства позволяют поставить вопрос о том, возможно ли в принципе по прошествии двухсот с лишним лет выяснить, кто из депутатов Конвента в 1795 г. разделял установки и стремления роялистов {550} 550 B 2006 г. в Институте французской революции была даже защищена дипломная работа на эту тему, однако исследования, к сожалению, не были ни опубликованы, ни продолжены. См.: Hernandez Ph. Une mouvance royaliste au sein de la Convention Nationale. Master 2, sous dir. J.-C. Martin, 2006. .

На этом пути мне видится целый ряд трудностей и весьма существенных. Прежде всего начиная с конца 1792 г. обвинение в роялизме могло стоить карьеры, а то и жизни. Более того, оно регулярно использовалось против едва ли не всех политических противников монтаньяров. Ещё 20 января 1793 г. Ж.-П. Марат, пытаясь объяснить, почему смертный приговор королю был принят столь незначительным большинством голосов, писал, что голосовавшие за тюремное заключение Людовика XVI почти все были сторонниками Старого порядка и почти все — ставленниками деспота, они высказались за отсрочку приговора лишь для того, чтобы подождать развития событий и восстановить его на престоле {551} 551 Journal de la République française. 1793. N 103. Р. 4. .