Александр Борисов - Три века российской полиции

2) розысков;

3) наблюдения;

4) справочного регистрационного бюро.

Последнее составляло «главную часть внутренней организации сыскного отделения». Справочное регистрационное бюро занималось регистрацией преступников, систематизацией всех сведений о них, установлением личности преступников, выдачей справок о судимости и розыске скрывающихся лиц.

В основу работы сотрудников сыскных отделений был положен принцип специализации (линейный принцип), что, несомненно, следует расценить как положительный факт. «Наиболее правильная и вполне соответствующая организация борьбы с преступностью, — говорилось в § 56, — заключается в специализации как общих мер розыска, так и розыскной деятельности членов сыскных отделений по главным родам преступлений».

Устанавливались три категории специализации по видам профессиональной преступности:

1) убийства, разбои, грабежи и поджоги;

2) кражи и профессиональные воровские организации (конокрады, взломщики, карманные, магазинные, железнодорожные, хипесные [281]и т. п. шайки);

3) мошенничества, подлоги, обманы, фальшивомонетничество, подделка документов, шулеры, аферисты разного рода, контрабанда, продажа женщин в дома терпимости и за границу.

А. Г. Булыгин, министр внутренних дел в январе — октябре 1905 г.

В соответствии с этим личный состав сыскного отделения (где это было возможно по количеству сотрудников) распределялся на три группы, каждая из которых образовывала особый отряд и исполняла поручения начальника по одной какой-либо категории преступлений. Там, где позволяли штаты, каждый из трех отрядов делился на отделения, которые занимались еще более узкой категорией преступников.

В некоторых отделениях создавался четвертый отряд — «летучий», — предназначавшийся для постоянных дежурств в театрах, на вокзалах, для обходов, облав на бродяг и для несения дневной и ночной патрульной службы на улицах, рынках и т. д.

Пристав 2-го участка Спасской части Петербурга

Основным методом работы сыскных отделений была работа с использованием наружного наблюдения и негласных сотрудников. Второй параграф инструкции гласил: «…чины сыскных отделений имеют систематический надзор за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения».

Наружное наблюдение осуществляли штатные сотрудники — полицейские надзиратели. Основное внимание уделялось местам скопления преступного элемента — ресторанам, трактирам, постоялым дворам, ночлежным приютам, домам терпимости, ломбардам, различным увеселительным заведениям.

Внутреннее наблюдение вели секретные сотрудники (негласная агентура), вербовавшиеся из представителей преступного мира, скупщиков краденого, хозяев воровских притонов, проституток. Кроме того, сыскная полиция пользовалась услугами старьевщиков, разносчиков, посыльных, дворников, извозчиков, кондукторов и т. д., то есть лиц, которые по роду своих занятий имели возможность вести наблюдение за широким кругом представляющих оперативный интерес обывателей.

П. Н. Дурново, министр внутренних дел с октября 1905 г. по апрель 1906 г.

Вот что писал о контингенте секретных сотрудников начальник Санкт-Петербургского сыскного отделения: «Негласных агентов приходится иметь во всех слоях общества. Как при посредстве отбывших наказание за кражи и отпущенных на свободу возможно узнавать места сбыта похищенных вещей, разные воровские притоны и сборища, известные воровские клички воров и пр., так равно собирание секретных справок о разного рода личностях возможно иметь только при посредстве негласных агентов. Через них же получаются сведения о приезжающих из других городов шулерах и членах воровских и других шаек. Во всех увеселительных заведениях, гостиницах, трактирах, постоялых дворах должны быть агенты среди прислуги. Разные общественные и частные учреждения, банки, страховые общества и прочие также не могут быть оставлены без наблюдения тех же негласных агентов».

Надо сказать, что качественный состав основной массы негласных сотрудников сыскных отделений подчас оставлял желать лучшего. По признанию самих полицейских чиновников, такое положение объяснялось тем, что агентура вербовалась главным образом из преступной среды. «…Полагаться на сведения, добываемые исключительно таким путем, — писал журнал “Вестник полиции”, — доводить дело до того, что становится неизвестным, где кончается преступник и начинается в нем сыщик, где распутываемые узлы старого преступления превращаются таким образом в завязь нового».

Кроме данных наружного наблюдения и секретной агентуры, сыскные отделения пользовались такими источниками, как слухи, доносы (анонимные сообщения и письма), сведения и справки, доставляемые лицами всевозможных профессий как за вознаграждение, так и в силу их постоянного общения с чинами сыскной полиции.

А. А. Макаров, министр внутренних дел с сентября 1911 г. по декабрь 1912 г.

В российской полиции, как и в европейских странах, в конце XIX — начале XX в. для борьбы с преступностью стали применять научные методы и технические средства. Прежде всего велась разработка научных методов идентификации. В этой области развивались два направления — антропометрия (наука измерения тела человека) и дактилоскопия.

Антропометрические методы назывались бертильонаж — по имени Альфонса Бертильона, сотрудника парижской сыскной полиции. Он установил определенные приемы измерения различных частей человеческого тела, исходя из того, что в период зрелой жизни человека они не меняются. Антропометрическая система Бертильона была введена в России в 1890 г. «для лишения рецидивистов возможности скрывать свою прежнюю судимость, равно как констатирования подозрительных лиц, желающих утаивать свое прошлое и свое действительное звание». Основными признаками классификации А. Бертильона являлись длина и ширина головы, длина среднего пальца и мизинца левой руки, длина левой ступни и подъема, ширина скуловой кости, длина и ширина правого уха, длина левого предплечья, а также рост в сидячем положении. Кроме того, определялся цвет радужной оболочки в левом глазу, при этом пользовались особой таблицей, в которой цвет радужки делился на семь главных групп.