Александр Борисов - Три века российской полиции

С созданием сыскных отделений встал вопрос о профессиональной подготовке их служащих. В августе 1908 г. по распоряжению министра внутренних дел П. А. Столыпина для начальников сыскных отделений были открыты двухмесячные курсы в Санкт-Петербурге. Обучение на курсах предусматривало теоретическую подготовку слушателей и практические занятия, которые проводились ежедневно. Программа курсов включала в себя довольно широкий круг дисциплин: государственное и полицейское право; уголовное право; судебная медицина; методы регистрации преступников; приемы уголовного сыска; приемы самообороны; ознакомление с оружием и взрывчатыми веществами; ознакомление с гримом и переодеванием; тайнопись преступников (шифры и дешифровка); разбор выдающихся сыскных дел; присутствие, по возможности, при вскрытии трупов; посещение полицейского музея и других учреждений; практические занятия по «словесному портрету», антропометрии, дактилоскопии, по снятию слепков и рисунков следов, по исследованию документов; приемы дрессировки собак для защитных, сторожевых и сыскных целей; практика дознания; практика розыска и выслеживания преступников.

Б. В. Штюрмер, министр внутренних дел в марте — июле 1916 г.

Конечно, обучение на курсах способствовало повышению квалификации определенной части сотрудников уголовного сыска. Однако оно не решало проблемы в целом. Неслучайно в журнале «Вестник полиции» делался неутешительный вывод: «Отсутствие знаний — это общая полицейская хроническая болезнь».

Наиболее дальновидные руководители полиции предпринимали различные шаги, чтобы поднять уровень общеобразовательной и профессиональной подготовки чинов сыскных отделений. Многое делалось журналом «Вестник полиции». На его страницах печатались учебные программы занятий с теми, кто готовился к розыскной деятельности, предлагались проекты устройства частных школ для сыщиков и т. п.

Вопрос о профессиональной подготовке личного состава обсуждался на состоявшемся в 1913 г. под руководством директора Департамента полиции С. П. Белецкого Всероссийском съезде чинов сыскной полиции. В частности, говорилось об открытии курсов для классных чинов, школ для нижних чинов сыскной полиции. Для обеспечения сыскных отделений подготовленными кадрами была поставлена задача (явно нереальная) открыть в самое ближайшее время курсы по обучению сотрудников в каждом губернском городе.

Важнейшей проблемой, которая также затрагивалась на съезде, была координация деятельности общей и сыскной полиции. Отмечалось, что в случае краж и разбоев потерпевшие традиционно обращаются в общую, а не сыскную полицию. Основной причиной недоверия к сыскной полиции было пристрастие ее сотрудников «к агентуре из уголовного мира», что не могло укрыться от глаз обывателя.

В тридцать четвертом номере «Вестника полиции» за 1909 г. была опубликована статья Л. Косуновича «Сыскные отделения», в которой говорилось:

«Сыскные отделения ведут свое дело, так сказать, в темноте, и подозрительной для публики, и вредной для них самих. Вред этот заключается в том, что, ведя свое дело далеко не так открыто для публики, как это делают чины общей полиции, а следовательно, считая себя в какой-то степени более гарантированными от общественного да и всего другого контроля, сыскные агенты постоянно и незаметно приучают себя не стесняться строгими рамками обязательных для всей вообще полиции правил в деле раскрытия преступлений, вырабатывают особые методы и приемы, может быть, и полезные в иных случаях, но законом не предусмотренные, и, таким образом, вступают на весьма скользкую почву расхождения с законом, доходящего нередко до весьма нежелательных размеров.

В этом отношении заслуживает особого внимания чрезвычайно опасное и скользкое представление сыскных отделений к агентуре из преступного мира. Нашим полицейским читателям известно, конечно, что без некоторых “связей” в этом мире раскрытие многих преступлений было бы почти невозможным, а потому их поневоле приходится до известной степени поддерживать и делать иногда некоторые льготы для поставщиков необходимых сведений. Но вводить это чуть ли не в исключительную систему зубчатых колес, без участия которых машина раскрытия преступления не может двинуться, полагаться на сведения, добываемые исключительно таким путем, доводить дело до того, что становится не известным, где кончается преступник и начинается в нем сыщик, где распутываемые узлы старого преступления превращаются таким преступным агентом в завязь нового, — словом, пользоваться не только преступными людьми, но и практикуемыми ими сплошь и рядом преступными средствами для раскрытия данного преступления, что очень часто вольно или невольно делается, да и не может не делаться при господствующей системе преступной агентуры, это значит, в сущности говоря, мало уважать и свое звание, и соответственное ему дело, и личные свои к нему способности. <���…>

Случаев раскрытия преступлений много и, пожалуй, больше, чем было прежде, но особого сокращения общей преступности не замечается. Имеются случаи дерзкого бахвальства таких преступников своею близостью к сыскной полиции, чуть ли не официальным состоянием своим на действительной полицейской службе, что чудовищно быстро в приукрашенном виде распространяется в многочисленном местном населении и производит самое тяжкое впечатление. Поэтому обыватели избегают делать заявления о преступлении в сыскные отделения, а предпочитают обращаться к чинам общей полиции, которые, в свою очередь, в силу установившегося соперничества, не сообщают об этом сыскной полиции, чем только увеличивается антагонизм между двумя полициями, по смыслу закона составляющими одно целое…» [285]

Статья Л. Косуновича вызвала оживленную дискуссию, и мы приведем некоторые отклики на нее.

«…Я не знаю, как бы повел дело г. Косунович, но в делах розысков вверенного мне сыскного отделения принесли много пользы агенты из преступного мира, которые отнюдь не являются “друзьями” отделения, а лишь случайными сотрудниками, за которыми постоянно учрежден строгий надзор и которые предаются суду наравне с другими преступниками за малейшие преступления. Поблажки им не дается никакой, так как сегодня он агент, а завтра может быть подсудимым. Соглашаюсь с тем, что работать исключительно с агентами невозможно, но подчас они необходимы, так как в делах раскрытия преступлений нельзя пренебрегать никакими средствами, конечно, законными…» [286]

Или: « …Что касается сыскной агентуры, то мнения о ней могут расходиться. С своей стороны, я не сторонник этих секретных сведений от всевозможных более или менее подозрительных лиц, которые находят в этом себе легкую наживу и часто даже сами имитируют преступления с целью получения награды, чем вводят в заблуждение чинов полиции; но в некоторых случаях секретная агентура прямо-таки является безусловно необходимой; при этом я убежден, что каждый начальник наружной полиции и сыскного отделения со мной согласится.