Александр Борисов - Три века российской полиции

Из доношения оной канцелярии от 30 декабря 1746 года усмотрено, каким образом швецкий подданный, палач Магнус Палме, с швецкой стороны с пашпортами в Выборг приехал, но, по причине усмотрения у него тех паспортов фальшивыми, за подозрительного признан и, следовательно, под караулом, по требованию швецкой земской канцелярии, туда назад, яко беглец, отослан, откуда и паки в Российскую сторону бежал. А понеже он, палач, ныне, чрез приехавшую из швецкой стороны Санкт-Михелского кирх-шпиля корнецкую жену вдову Брусинову, в Каменогорской штатгалтерской канцелярии свое искусство в медицине письменно объявил и притом просит, чтоб он в подданство Ея Императорского Величества, пока ему в Швецию приехать позволитца, принят был, на что оная губернская канцелярия просит указу, что с ним, палачом, чинить повелено будет. Того ради Выборгской губернской канцелярии на то чрез сие в резолюцию объявляется: что о сыске такого беглого палача надлежит всякое возможное старание прилагать, и ежели он где во всероссийской стороне найдется, то его, по вторичному требованию помянутой швецкой земской канцелярии, немедленно в оную под крепким караулом отослать, невзирая на сие его в медицине предъявленное искусство и другие чинимыя иногда отговорки, чем он, может быть, надлежащего ему за его преступления наказания избавиться похотел бы. А ежели, между тем, приехавшая с ним, палачом, в Выборг женщина, Анна-Кристина Ског, еще тамо обретается, то как ее, так и вышеозначенную за нею заступающуюся корнецкую жену вдову Брусинову за границу немедленно выслать же, и какое Выборгская губернская канцелярия по тому исполнение учинит и что далее в сем деле произойдет, о том в Коллегию иностранных дел рапортовать.

Граф Алексей Бестужев-Рюмин

Г[раф] Михаил Воронцов

Генваря 16-го дня 1747 года

Санкт-Петербурх.

(Русская старина. — 1877.— Т. 5. — С. 136.)

Статья 219 «Устава благочиния…» запрещала театральные представления без дозволения полиции, эта же статья запрещала в «общенародные игры, или забавы, или театральные представления, или песни включать, или употреблять слова, или поступки, кому вред наносящие, или противные благопристойности».

В полицейском государстве важное значение приобретал контроль за людьми, их передвижениями по стране. Еще в «Пунктах…» Девиеру Петр I предписывал полиции наблюдать, чтобы «всякий хозяин тотчас объявил, кто к нему станет и какой человек <���…> равным образом и об отъезжающих объявлять, також и работников, ежели которой хозяин наймет кого из гулящих в работу». Невыполнение этих требований влекло за собой ссылку на галеру.

Как мера усиления контроля за населением была введена паспортная система. Государевыми указами 1714 и 1719 гг. устанавливалась обязательность «проезжих писем», или «пашпортов», для всех свободных жителей, отъезжающих в другие районы страны. По указу 1714 г. воеводам и губернаторам запрещалось пропускать через провинцию и губернию людей без паспортов. В указе 1719 г. говорилось: «Чтобы никто никуда без проезжих или прохожих писем из города в город, из села в село не ездил и не ходил; но каждый бы имел от начальников своих пашпорт или пропускное письмо, как о том Его Царского Величества особливые указы повелевают».

В 1724 г. указом Петра были введены паспорта для людей, уходивших искать работу в другие местности. Устанавливались два вида паспортов: «покормежные» и «пропускные» письма. Первые выдавались лицам, уходившим на работу в пределах своего уезда (до 30 верст); выписывали их помещики или приказчики. Вторые выдавались тем, кто выезжал за пределы своего уезда, а оформляли их земские комиссары — местные власти. В «пропускном» письме описывались приметы (рост, возраст и т. д.) того человека, которому оно выдавалось. Лица, не имевшие паспортов или предъявлявшие просроченный документ, признавались преступниками («прямыми ворами») и подвергались наказанию.

Осуществляя надзор за населением, ведя борьбу с беспаспортными гражданами, полиция должна была всех «гулящих» и «слоняющихся» задерживать, чтобы установить их личность. Крепостных крестьян отправляли их владельцам.

Паспортный контроль активно применялся и по отношению к иностранцам.

Согласно «Уставу благочиния…», в каждой части города создавались «словесные суды», в составе «одного или более судей <���…> из граждан». Задачей таких судов было «примирять тех спорящихся, кои словесно просят о примирении, в чем наблюдать имеет следующие правила: 1) доставить обеим сторонам законную, честную и бестяжебную жизнь; 2) злобы, распри и ссоры прекратить; 3) доставить каждому ему принадлежащее» (ст. 165). Для обеспечения объективности и беспристрастности разбирательства каждому «словесному суду» придавалось по несколько «присяжных добросовестных свидетелей» (ст. 167). Закон предписывал судьям и выборным (присяжным) ежедневно с девяти до двенадцати часов дня находиться в полицейской части для приема заявлений. Кроме того, именно на судей «словесного суда» возлагалось сбережение весов и мер («и при весах и мерах той части быть должен»; ст. 178).

Любые операции с недвижимостью производились только после записи в особых книгах; делали такую запись состоявшие при полиции частные маклеры. Если в городе имелось значительное число людей, желавших работать по найму, то «Устав…» предусматривал возможность учреждения должностей маклеров слуг и рабочих людей (ст. 179–190). Маклеры не только вели учет нуждающихся в работе, но и помогали им трудоустроиться. Договоры о найме также фиксировались в маклерской книге. В случае надобности книга являлась доказательством сделки.

Одновременно маклерские книги использовались в целях усиления полицейского контроля за передвижением населения (несмотря на существование паспортов). В статье 190 «Устава благочиния…» записано: «Наемного слугу, служанку или рабочего человека, не написанного в маклерскую книгу слуг и рабочих людей, городничий имеет право выслать из города, равномерно исправник из уезда».

В законе содержались нормы, обязывавшие полицию обеспечивать порядок во время богослужений, не допускать богохульства, высказываний против господствующей православной веры. В полном соответствии с принципом веротерпимости запрещалось «всем и каждому ради различия веры вчинать ссоры, или распри, или брань, или учинить поношении» (ст. 202) [80].

С 1729 г. полицейские служители обязывались смотреть, чтобы откупщики не возвышали пошлины на сплавляемый по воде лес, «чтоб во время гонки плотов, где случится у берегов пристать, никаких к купецким людям приметок не чинили».

Полиция должна была регулировать («как возможно уравнительно») размещение на постой воинских подразделений в частных домах; обеспечивать соблюдение безопасности дорожного движения (пресекая быструю езду по улицам); смотреть, чтоб не умножалось число бездомных собак; не дозволять носить запрещенные царскими указами украшения и одежду, а также украшать экипажи «не в установленном порядке». Она же наблюдала за проведением кулачных боев и даже за тем, чтобы «в торговых банях мужеск пол с женским вместе не парились». Была у нее и еще одна обязанность — проверять, нет ли за отъезжающими из России иностранцами не оплаченного долга кому-нибудь из россиян, и т. д.