Александр Борисов - Три века российской полиции

В 1803 г. министерство подготовило утвержденный императором указ «О средствах к исправлению полиции в городах», который регламентировал организацию полиции в зависимости от социально-экономического, административного и военного значения города. Выделялось три типа городов. 1. Столицы губерний, крупные губернские города и города уездного значения, где «производятся значащие торги», «бывает стечение народа или есть особые местные промыслы». 2. Города, в которых были размещены большие воинские гарнизоны и которые считались важными военными объектами. 3. Портовые города, причем последние разбивались на три категории: а) города, имеющие значение военного порта, б) смешанные города (то есть те, в которых был и военный и торговый порт) и в) крупные торговые порты. Санкт-Петербург и Москва имели особый статус и особое полицейское управление.

Виктор Павлович Кочубей (1768–1834), министр внутренних дел с 1802 по 1807 и с 1819–1823 гг.

Правнук знаменитого генерального судьи Украины В. Л. Кочубея, казненного И. С. Мазепой, племянник крупнейшего государственного деятеля времен Екатерины II А. А. Безбородко, В. П. Кочубей начал службу адъютантом у Г. А. Потемкина.

В 1784–1786 гг. состоял при русском посольстве в Швеции, одновременно учился в одном из лучших университетов Европы — Упсальском. Благодаря покровительству дяди, в 1789–1791 гг. продолжил службу при посольстве в Лондоне; в эти годы много путешествовал по Европе с целью совершенствования своего образования. Екатерина II, считая В. П. Кочубея человеком ответственным и умным, способствовала сближению и дружбе своего внука, будущего императора Александра I, с молодым дипломатом. В 1792 г. двадцатичетырехлетний В. П. Кочубей стал послом России в Константинополе. Спустя шесть лет он получил назначение на пост управляющего Коллегией иностранных дел, но уже в следующем году был уволен со службы императором Павлом I.

После убийства Павла I В. П. Кочубей возвратился в Россию и был назначен сенатором. Приобрел большое политическое влияние, войдя в состав Негласного комитета, членами которого были друзья Александра. В Негласном комитете обсуждались проекты реформ, которые должны были способствовать постепенному переходу России к конституционной монархии. После образования 8 сентября 1802 г. Министерства внутренних дел возглавил этот орган. В 1807 г. в знак несогласия с заключением Александром I договора с Наполеоном ушел в бессрочный отпуск.

Во время Отечественной войны 1812 г. входил в Специальный комитет из пяти высших сановников империи, назначенный для выбора нового главнокомандующего русской армией вместо Б. М. Барклая-де-Толли; поддерживал кандидатуру М. И. Кутузова. Возглавлял Особый комитет для образования ополчения.

В 1819 г. вновь назначен министром внутренних дел.

В 1823 г., не желая ни сближаться, ни входить в конфликт с фаворитом императора А. А. Аракчеевым, снова ушел в бессрочный отпуск.

В 1826 г., при Николае I, стал председателем секретного комитета по рассмотрению мер совершенствования системы государственного управления. Комитет признал ошибочными многие решения, принятые при Александре I.

В 1827 г. назначен председателем Государственного совета и председателем Комитета министров. В 1831 г. получил титул светлейшего князя.

В 1862 г. в Новгороде был открыт памятник, посвященный тысячелетию России. Среди скульптурных портретов выдающихся государственных деятелей России на этом памятнике был и портрет В. П. Кочубея.

В. П. Кочубей

Важно, что в указе четко регламентировались отношения полиции с местной городской властью. Разрабатывая штатную численность городской полиции, Министерство внутренних дел, в частности, учитывало и финансовые возможности города. Изменение штатной численности проводилось почти ежегодно, утверждал штатное расписание государь. Поскольку полиция содержалась за счет городских налогов, то, как писал официальный историк Министерства внутренних дел, «в ряде случаев приходилось отказываться от лучшего устройства полиции, чтобы не обременять жителей города непосильными для них расходами».

В декабре 1804 г. было утверждено расписание по полицейскому управлению городов, где «состоят крепости или порты». Всего с 1803 по 1825 г. были изданы штатные расписания почти для 90 городов.

Меры, принятые министерством, позволили укрепить городскую полицию, которая не испытывала дефицита кадров, так как всегда находились желающие поступить на службу. Однако в сельской местности и в относительно небольших городах уездного значения, где полиция формировалась по сословному принципу, все было значительно сложнее. Членами нижнего земского суда, собственно и исполнявшего функции уездной полиции, были дворяне, избранные уездным собранием. В начале XIX в. глава уездной полиции — капитан-исправник — получал 250 рублей в год. В семи губерниях Российской империи, где был введен повышенный оклад, капитан-исправник получал 375 рублей. Между тем в самом министерстве оклады были совсем другие. На 375 рублей в год мог рассчитывать обычный писарь, а такой мелкий чиновник, как младший помощник столоначальника, получал в два раза больше — 750 рублей. Унизительная разница в жалованье делала службу в земской полиции непривлекательной. М. М. Сперанский писал по этому поводу: «От поимки простого бродяги до самых важных и многочисленных уголовных следствий — всё лежит на ответственности капитан-исправника; от полтинной пошлины за гербовую бумагу до сотен тысяч недоимок — во всем он ответствует, за всё его винят и за всё взыскивают. Но кто же есть сие странное лицо, от коего требуют такой всеобъемлемости? Это большей частью отставной офицер, служащий или поневоле, или из-за куска насущного хлеба. Следовательно, не то удивительно, что существуют злоупотребления и упущения, но дивиться поистине должно, что есть еще в уездах какая-то тень управления, — правда что, одна только тень, и то весьма слабая» [88].

Для усиления контроля за деятельностью сельской полиции, которая не всегда добросовестно выполняла свои обязанности, «чему главная причина в употреблении времени безотчетно», министерство обязало капитан-исправников вести специальный журнал, в котором следовало фиксировать все происшествия и принятые по ним меры; журнал полагалось регулярно представлять в губернское правление. Также нижние земские суды получили право взаимодействовать с «прочими не только равными себе, но высшими учреждениями других уездов и губерний», минуя губернское правление [89]. С точки зрения повышения качества работы полиции это было чрезвычайно важное решение.