Александр Борисов - Три века российской полиции

Панкратьев добился направления на соляной промысел «по указу великих государей» стрельцов «для оборони от воровских людей». До их отъезда осенью 1688 г. со стороны Шергина жалоб на помехи соляному производству не было. Но уже через год все вернулось на круги своя — поменялись только действующие лица: в письмах упоминаются другие имена преступников.

К этому времени конкуренты освоили более тонкие приемы борьбы. Так, в январе 1693 г. Шергин писал Панкратьеву, что задержка в Вологде направляемых на нужды производства денег была обычным делом: «Вымышляют промыслу помешку <���…> и весь промысл от тебя мало не оттеснили. И сколько в крамолах убытку и огласки напрасно тебе учинили, то самому тебе ведомо. И в те лета сами обогатились, всякие запасы и товары на дощаниках возили». Приказчик писал также, что теперь самое время покупать дрова, однако деньги вновь не пришли, а долгов накопилось более тысячи рублей и одолжить не у кого. Чуть позже он сообщил, что без всяких оснований был арестован «трубной работник» (а в солеваренном деле он был весьма важен). После допросов и пыток вина работника не была доказана, «а убыток стал немалый».

Задержаниям и допросам подверглись почти все работники промысла. (Поэтому много денег уходило на взятки: «Истинно, государь, подносами вышол из силы <���…> и в промыслу за работу не знаю, чем платить».) Из-за страха подвергнуться насилию многие работники боялись выезжать на Благовещенскую ярмарку, а кое-кто и вовсе собирался перебраться в другие места. Подобного рода притеснения продолжались и позже. В начале 1697 г. Шергин извещал хозяина, что посланный «к нам подьячий Петр Иванов, сын Матвиева, с городовым старостою, и с целовальники, и с понятыми <���…> розгонили дрововозов. А по волостям приставы посланы заказать, чтоб нихто на дощаники не наймывался». Весной того же года следующее письмо: «Нихто с хлебом и харчом к нам приехать не смеют, боятца…», и работы, по сути, были остановлены.

Но — вероятно, благодаря заступничеству влиятельных сил по ходатайству Панкратьева — дело купца все же выжило. Шергин отмечает это в письме своему хозяину от 17 мая 1702 г.: «Сереговской ваш соляной промысл за Божиею помощию сохранен», однако далее он вновь сообщает о тех же самых проблемах: нехватка средств, необходимость «благодарить» местных чиновников, пристрастное отношение управляющих к производству, поддержка (надо полагать, не бескорыстная) конкурентов и т. п.

Не лучше была обстановка и в других местах. Краевед, историк и литератор Д. Н. Смирнов в сочинении: «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII–XVIII веков» сообщает о разбойнике и вымогателе Матвее Барме, который в середине XVII в. со своей «ватагою» останавливал проходившие по Волге купеческие суда и брал с них «налог».

Царская грамота Белозерскому воеводе Чихачеву с подтверждением о взятии мер осторожности против разбойничествующих казаков; 1614, ноябрь

От Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всея Русии на Белоозеро, воеводе нашему Петру Ивановичу Чихачову да Шестану Копнину. Писано от нас к вам наперед сего многожды, что посланы от нас казаков уговаривать Суздалской Архиепискуп Герасим да боярин наш и воевода князь Борис Михайлович Лыков с товарищи, а которые атаманы и казаки a их уговору не послушают и от воровства не отстанут, а учнут приезжати на Белоозеро и в Белозерской уезд, и вам велено заказ крепкой учинити, чтобы тех атаманов и казаков розбойников и грабелщиков к себе никакие люди не пускали и ничего у них не покупали и им ничего не продавали, а приводили их к вам: и вы о том к нам <���…> что у вас делается не писывали; а нам ведомо подлинно учинилось, что воры приезжают на Белоозеро на посад и в Белозерской уезд надруг и на посаде и в уезде всякую воровскую рухлядь продают и сами зелье и свинец и всякой товар покупают и к ворам возят. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б на Белоозере жили с великим береженьем и на посаде, и в слободах, и в уезде велели заказ крепкой учинить, и биричем велели кликать не по один день, чтобы на Белозере на посаде, и в слободах, и в Белозерском уезде воры розбойники ни к кому не приезжали и никто б у них ничего не покупал и им ничего не продавал; а <���…> они б тех воров имали и приводили к вам. А которых розбойников и грабителей к вам приведут, и вы б тех воров и розбойников ро- спрашивали и сажали в тюрьму до нашего указу; а будет кто дойдет до пытки, и вы б тех пытать велели. А которые атаманы и казаки приедут на Белоозеро с нашими грамотами или с проезжими памятьми, и всякие б люди тех атаманов и казаков объявляли вам, а вы б велели имяна их и сколько кому для какого дела на Белоозере побыть велели записывати в книги; а у которых атаманов и казаков наших грамот и проезжих памятей не будет, и вы б тех <���…> велели приводити к себе и сажали в тюрьму до нашего указу, да о том к нам писали, и мы о том велим указ учинить. А будет воры атаманы и казаки в Белозерском уезде учнут воровать, нашу землю пустошить и крестьян побивать, и вы б на тех воров, собрав ратных и охочих всяких людей <���…> велели над ними промышлять всяким ратным обычаем, сколко милосердый Бог помочи подает, чтобы однолично вором розбойником и грабителем нашия земли разорять и крестьян побивать не дать; а где воров розбойников почают в собранье или приходу к Белоозеру, и вы б в уезде в крепких местах велели засеки засечь и <���…> всяких людей на засеках поставить, и над теми воры велели нашим делом промышлять, сколько Бог помочи подаст. А однолично б есте на Белоозере на посаде и в Белозерском уезде заказ крепкой учинили, чтобы всякие люди воров розбойников и грабителей меж себя сыскивали и имая приводили к вам: а будет воры учнут к кому приезжати надруг или тайно, или ведая кто про то не скажет, или кто что вором учнет продаватъ, или что у них покупать, а после про то сыщется, и тому от нас быть в великой опале и в смертной казни. А что у вас, против сей нашей грамоты, учнет драться, и вы б о том к нам писали почасту, чтобы нам было ведомо.

Писан на Москве лета 7123, ноября в… день

(Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Императорской Академии наук. Дополнены и изданы Высочайше учрежденною комиссиею. — Т. 3. — С. 92–93.)

Известный историк С. К. Богоявленский пишет о быте московской Мещанской слободы XVII в. Староста Степан Холщевник показал «высокий пример общественного служения, но это исключительный случай, тогда как пьяницы, буяны и грабители постоянно фигурировали в судебных делах. <���…> Конечно, в XVII в. господствовали нравы, с нашей точки зрения, грубые, и притом не только в Москве, но и в Немецкой слободе под Москвой, куда сходились предприимчивые люди из-за западного рубежа…».