Бронислав Бачко - Как выйти из террора? Термидор и революция

«Дух разрушения реял над Францией»: самая неотложная, но и самая сложная проблема, которая вставала и в масштабе страны, и в каждом городке и деревушке, — ликвидация наследия Террора, исправление его последствий. Это было особенно тяжкое наследие, тяготевшее над всеми сферами жизни общества. Требовалось, чтобы Конвент продолжил начатое 9 термидора, когда было принято решение «поставить правосудие в порядок дня»: освободил невиновных, возродил в обществе уверенность и чувство безопасности, потушил «факелы ненависти и раздоров», положил конец столь долго тревожившим умы опасениям, восстановил права человека и гражданина, в особенности свободу мнений и свободу печати. Ленде усиленно подчеркивал ущерб, нанесенный искусству, литературе и наукам. Он вновь вернулся к осуждению вандализма и, в частности, как мы увидим, к нападкам на Робеспьера-вандала, начатым аббатом Грегуаром. Несмотря на чинимые ему препятствия, искусство внесло огромный вклад в победы на фронтах и экономический подъем страны. «Если искусства развивались столь быстро, даже несмотря на Робеспьера, каково же будет их развитие, когда они воспользуются преимуществами, предоставляемыми свободой и равенством! Они первыми провозгласили права человека, так разве могут они об этом не напоминать?» Ленде надолго останавливается на экономических вопросах, за которые во многом именно он отвечал в робеспьеристском Комитете общественного спасения до 9 термидора. Торговля в упадке; в сельском хозяйстве, без сомнения, наблюдается «невероятный прогресс: никогда еще не возделывали и не засевали столько земли», однако и оно в кризисе. И объясняется это не только небрежением и невежеством, но и опять же деятельностью Робеспьера, его духом разрушении, выношенным им планом поработить Францию посредством Террора. («Торговля представляет собой сегодня руины и развалины... Робеспьер хотел уничтожить ее... Необходимо было уничтожить шелкоткацкие фабрики, и он заставил отказаться от выращивания шелковиц, одного из основных ресурсов средиземноморских департаментов; он принуждал отправлять жир за границу, чтобы уничтожить ваши мыловарни».) Большие торговые и портовые города пришли в запустение; они стали жертвами одновременно и кошмарной политики, желавшей все регламентировать, и репрессий — столь же жестоких, сколь и регулярных. Был разработан варварский план разрушения Лиона; под предлогом контрреволюции бросали в тюрьмы негоциантов, закрывали мануфактуры, изгоняли ремесленников. («Обратите ваши взоры на Освобожденный Город; заставьте прекратить разрушение строений и зданий; поспособствуйте возвращению граждан в их мастерские — они сотворены для созидания, а не для разрушения. Не инструкций требуют они от вас; обеспечьте свободу экспортной торговли [...], и Лион поднимется из руин. Пусть Марсель вспомнит, что лежало в основе его славы и процветания; разгоревшиеся страсти заставили забыть о преимуществах его положения, о его интересах и нуждах. Эта коммуна, в которой торговля была столь блестящей и столь полезной, [...] ныне может прокормить себя лишь при помощи правительства. В Сете рассматривали как контрреволюционеров тех торговцев, которые жертвовали своим состоянием, стремясь выполнить постановление Комитета общественного спасения, предписывавшее им заниматься экспортом — для того чтобы Республика могла покрыть часть своих обязательств ... Все здесь слышали о бедах, постигших коммуну Нанта. Что могла торговля среди стольких катастроф и преследований... Верность, беды [Нанта] заслуживают компенсации».) Чтобы окончательно перевернуть страницу Террора — системы, идущей вразрез с принципами, лежащими в основе Республики, — необходимо «торжественно провозгласить, что всякий гражданин, проводящий свои дни с пользой и занятый сельским хозяйством, наукой, искусством, торговлей, возводящий или поддерживающий фабрики, мануфактуры, не может быть призван к ответу и назван подозрительным». Наконец, необходимо завершить войну в Вандее, восстановить мир и порядок в департаментах Запада. Без сомнения, если это будет необходимо, придется использовать вооруженные силы. И все же одних только военных методов будет недостаточно для того, чтобы завершить эту кошмарную войну. В итоге окончательная победа Республики будет одержана в Париже путем проведения новой политики — разрыва с Террором. «Пример отваги, порядочности, единства, который вы подадите здесь, должен будет оказать решающее влияние на департаменты Запада. Будут забыты роскошества и преступления некоторых генералов; армия оправдает ваши ожидания, и народ перестанет видеть в солдатах свободы исключительно мстителей. Спокойствие, которое вы там восстановите, великие принципы, которые вы увековечите и которыми станут открыто руководствоваться представители и генералы, положат конец ужасным бедам, разоряющим столь прекрасный край, который вам предстоит вновь отвоевать при помощи знаний, силы принципов, разума, армии, внушающей ужас мятежникам и защищающей добрых граждан; только так вы завершите это завоевание».

Поскольку восстановление свободы, доверия и правосудия было преимущественно политической проблемой, решение ее лежало также в политической сфере. Помимо этого, и экономические проблемы ожидали, прежде всего и преимущественно, политических решений: необходимо было, чтобы Республика вновь завоевала доверие и поддержку всех тех, кто занимался торговлей и производством. При Терроре их слишком часто считали подозрительными в силу того единственного факта, что они были богаты. Таким образом, будущее рассматривалось исключительно в ракурсе продолжения и усиления мер, принятых после 9 термидора. В этом смысле доклад Ленде — это «термидорианский» текст; в нем 9 термидора рассматривается как переломный момент, как точка в истории II года (и соответственно Революции), за которую уже нет возврата. Ленде не только внес свой вклад в разработку этих мер; в своем докладе он затрагивает практически все вопросы, по которым в Конвенте и его Комитетах начиная с 9 термидора возникали разногласия. Он делает это, словно побившись об заклад: удастся ли ему представить крайне изменчивую и нерешительную политику Конвента на протяжении пяти последних декад как реализацию логичного и последовательного политического проекта. Новые меры, о которых он объявляет в своем докладе, лежат в том же русле демонтажа Террора во всех областях жизни общества и тем самым ведут к ее либерализации: облегчение процедуры получения свидетельства о благонадежности; исключение произвола в этой области — муниципалитетам и комитетам секций должно быть предписано сообщать о причинах отказа и организовать процедуру апелляции; рассмотрение в кратчайшие сроки всех жалоб относительно незаконных арестов и, при возможности, немедленное освобождение невиновных; поощрение торговли, особенно экспорта; и, наконец, ряд мер, касающихся народного образования, к которым мы еще вернемся.